— Зашел в ресторан, — раздалось в телефоне.
— Отлично. Вижу Плешецких, займись чем-то естественным, не привлекай внимание.
— А у-э…
— Что?
Я услышал с каким усердием Макс что-то проглотил, причмокнув от удовольствия.
— Говорю, я уже.
— Что видишь?
— Ну… Ресторан неплохой. Устроили фуршет, официанты с подносами, прямо как в фильме, — он усмехнулся. — Диванчики мягкие, живая музыка и куча деловых мужиков. При чем все друг с другом знакомы. Боюсь, как бы меня не спросили, кто такой.
— Успокойся, никто не спросит… надеюсь.
— Вижу Плешецкую. Она подошла к каким-то двум девушкам.
— Одна высокая и смуглая, другая низкая блондинка?
— Да.
— Подруги. Подойди ближе, попробуй услышать, что говорят.
Внутри засела тревога. Я колотил кончиками пальцев по приборной панели, уставившись на окна гостиницы, через которые совершенно ничего не было видно. Около двух минут Макс не отвечал, я слышал какофонию голосов, приглушенного оркестра и звона бокалов.
— Не могу ничего разобрать в этом наушнике! Как будто оглох на одно ухо, — сказал Макс.
— Попробуй на вид определить, спокойные они или чем-то встревожены, ругаются или просто что-то обсуждают?
— Да все нормально. Тут скорее я выгляжу подозрительно, общаясь сам с собой.
— Где Плешецкий?
Снова я остался на едине с собой. В тот день я нервничал больше, чем в первый. Тяжело справиться с тревогой из-за того, что не знаешь, откуда она взялась. Мне вдруг почудилось, что Плешецкий сейчас постучит в окно моей машины. Я разверну голову и увижу его разъяренное лицо. Затем опущу окно и посмотрю взглядом невинной овечки, притворяясь, будто не знаю, зачем он подошел. Раздастся долгая тирада о том, какой я непрофессионал, как я смею вмешиваться в его личную жизнь, когда задача стоит совершенно в другом, врежет мне, чтобы знал с кем имею дело, и наш договор тем самым будет расторгнут.
И что самое страшное — я больше не увижу ее.
Да, пожалуй, это волновало меня больше прочего.
— Нашел! — шепнул Макс. — Общается с каким-то мужчиной.
— Терентьев?
— Нет, другой. Низкий, с огромным пузом, лысый.
— Таких не знаю.
Какое-то время все было спокойно. Макс ел все, что попадалось ему под руку и давал мне оценку по пятибалльной шкале. От скуки он принялся развлекать меня шутками, делая вид, что разговаривает по телефону.
— Слушай, может свернем операцию, и я поеду домой? Ничего же не происходит, сам видишь… то есть, слышишь, — сказал он.
— Не знаю. Звучит разумно, конечно, но вдруг все-таки мы упустим что-то важное?
— Что тут может быть важного, как быстро этот пузан наберется коньяка?
— При чем тут пузан? Только не говори, что ты перепутал его с Плешецкой.
— Да нет, они просто разговаривают.
— Одни?
— Ну да.
— И ты тут рассказываешь мне анекдоты про евреев!? Макс!
— Все, все! Не паникуй! Сейчас… Вот, кажется… Он сказал что-то про выставку… Нет, про устриц… Нет, все-таки про выставку.
— Просто слушай их! Не надо говорить мне все…
— Лёх…
— Что?
Я услышал на заднем фоне какой-то возмущенный крик. А затем прекратилась музыка, и началась перебранка. Я распознал голос Плешецкого, который вначале перепутал с женским, но не понимал, о чем он говорит.
— Ох, ё… — протянул взволнованно Макс.
— Что? Что случилось?
— Плешецкий ударил этого лысого. Прямо в нос!
— За что?
Макс не отвечал, крики на заднем фоне усилились, а затем из гостиницы массово начали выходить возмущенные люди.
— Вечеринка кончилась, мне надо идти.
— Ты можешь сказать, что произошло?
Макс шепнул, что в коридорах слишком много народу, и растягивал мое терпение, пока не дошел до своего номера.
— Короче, слушай! Стояла твоя Плешецкая мило общалась с этим лысиком — ничего неприличного! Как я понял из контекста, он муж одной из ее подруг, и они обсуждали театральную выставку, на которую ты ездил на днях. Короче, Плешецкая как-то пошутила, лысый засмеялся, и взял ее за руку. Ну не то, чтобы прям за руку, просто за локоть, как дружеский жест. Ну и потом налетел Плешецкий, начал орать, мол какого хрена ты к моей жене пристаешь и все в таком духе. Лысый сначала не понял, моргал только как немая рыба, а потом ему в нос-то прилетело! Лысый набросился на Плешецкого, но куда ему! У того вон какие мышцы, как будто к олимпиаде готовится, ну короче лысый еще и по уху получил. А потом Плешецкий завопил, мол, вечер окончен и все в шоке просто начали расходиться! Я за вещами забежал в номер, сейчас прийду к тебе.