Плешецкий и Терентьев разбирали бухгалтерскую отчетность, и вот уже который квартал Артем все не мог свести цифры в единую картину. С математикой он всегда был на «ты» — не то в нем говорили отцовские гены, не то дорогостоящее образование, обеспеченное озабоченным родителем, давало о себе знать. Но в конце концов рядом с Артемом был верный друг и коллега, заслуживший доверие долгими упорными годами работы с сетью отелей «Plevas». Но последние дни мнительность Артема сосала его под ложечкой. Он привык ей доверять, но одно дело — интуиция, которая, к слову, редко подводила, а другое — Тереньтев. Одна только его фамилия внушала Плешецкому теплоту и спокойствие.
Артем потер то место под ребрами, что у него саднило уже на протяжении часа, вытянул спину и взглянул на часы — семь минут двенадцатого. Он знал, что Лика спала в своей комнате, и это немного успокаивало его. Хотя она и приперлась всего лишь час назад, за что уже получила по всем заслугам, по его жилам все равно растекалось умиротворяющее спокойствие, что она здесь, дома, а не в компании какого-нибудь сального недоразвитого мужика, у которого должно быть нет яиц, чтобы вести открытую борьбу за женщину! И вообще, какого хрена он должен бороться за свою собственную жену!? Не она ли давала клятву быть верной!? Не она ли обещала жить с ним долго и счастливо!?
Плешецкий посмотрел на документы в своем ноутбуке и на столе, возвращаясь в реальность из потока гневных мыслей.
— Уже поздно, жена, наверное, беспокоится? — спросил Плешецкий.
— Она привыкла.
— Я уже ничего не соображаю, что в этой таблице? Разве мы уже не считали эти долбанные полотенца для отеля на Луначарского полтора часа назад?
— Нет, там были халаты. И полтора часа назад мы разбирали другой отель.
— Точно…
Артем приложил согнутый указательный палец к губам. Странно, но он был совершенно уверен, что речь шла о полотенцах… Плешецкий смотрел в лицо Терентьеву — его добродушные карие глаза тонули в возрастных морщинках и усталости. Да и кроме того, все еще свежи были раны после того случая год назад, когда Артем всерьез заподозрил Арса, будто тот его обсчитывает.
— Давай еще раз посмотрим тот отчет? — предложил Плешецкий. — Все же мне кажется, я еще не совсем сошел с ума.
С невозмутимым видом Терентьев достал синюю папку и вынул из нее нужную страничку с таблицей. Он повернул документ Артему и указал пальцем на слово «халаты», напротив которого была цифра шестьдесят, обозначающая количество штук.
— Видимо все-таки сошел, — сказал Плешецкий, потирая затылок.
— Мы заработались. Может, продолжим завтра?
— Да, ты прав.
Терентьев собрал свои вещи, устало попрощался и направился к выходу.
Артем раскачивался на стуле, болтая ногой влево-вправо, и задумчиво смотрел в окно, за которым неярко светили фонари частного сектора. «Халаты, халаты, халаты, — думал он. — Почему я решил, что речь шла о полотенцах?» Он глубоко вздохнул, закрыв глаза. По ним приятно распространилось тепло век, наполняя сетчатку влагой. Тяжело было открыть их обратно, но Плешецкий все же нашел в себе силы встать со стула.
Он уже подошел к выключателю, как бесконечный поток мыслей о полотенцах и халатах все же одержал победу над уверенностью. Плешецкий вернулся к шкафу, достал синюю папку и вытащил два смущающих его отчета. Он стал одновременно перелистывать их двумя руками, попутно сравнивая категории закупок. В отеле на Луначарского меньше номеров, поэтому количество закупаемых товаров было разное, но все же и там и там были и халаты, и полотенца. Только вот почему некоторые позиции в отчете для отеля на Луначарского совпадали по количеству с отелем в центре города, где номеров в полтора раза больше? Артем сжал и разжал глаза, сделав короткую передышку, прежде чем снова впустить в свою голову непрошенные мысли.
Подозрительные мысли.
Он еще раз пробежал глазами отчеты и все же решил набрать Арса.
— Да? — ответил тот после первого же гудка.
— Почему мы закупаем так много полотенец, тапочек, простыней и наволочек для отеля на Луначарского? Там же всего пятнадцать номеров, на человека выйдет по три больших полотенца и два маленьких? Не жирно?
— Я понял, о чем вы. Когда в том месяце мы проводили ревизию, оказалось, что половина вещей изношены чуть ли не до дыр. Поэтому было принято решение заменить старые полотенца и простыни.