Тишина давила на уши, я слышал, как кровь переливается по венам, разгоняя краску по моему лицу. Глупо, но я отступил. Отступил назад, развернулся, двинулся в сторону ее кабинета. Просто не мог иначе. Задержав дыхание, я прислушался, прислонившись к холодной деревянной двери. Тихо. Пальцы на руках стали нервно перетирать поледеневшую кожу. Мысленно я решал уравнение — я, плюс личное пространство Лики, равно ссора. Где-то в этой математической задачке таился подвох, и я чувствовал его.
Неуверенно и медленно я открыл разделявшую нас дверь. Лика сидела на полу перед разбросанными бумажками. Присмотревшись, я различил среди них договор подряда, заключенный с ребятами, план ремонта главного зала, договор аренды помещения, и прочие рабочие документы. Лика склонилась над ними, опираясь на вытянутые руки, и безмолвно плакала. Заметив мое появление, она резко махнула рукой по бумагам, собирая их в кучу, но неловкое движение только разбросало документы пуще прежнего. Она вытерла слезы тыльной стороной кисти и отвернулась, шмыгая носом. Я сжал челюсти до того сильно, что заныли зубы, и опустился рядом с ней на колени.
— Не надо, я сама все уберу, — прошептала она севшим голосом, когда я принялся разгребать беспорядок.
— Мне не сложно.
Лика не поднимала на меня взгляд. Уткнувшись в пол, она утягивала поводья на своих чувствах, снова обращая их под контроль.
— Нет, серьезно, — она положила свою руку поверх моей, как бы говоря этим жестом, чтобы я прекратил. От этого горячего и мягкого прикосновения я растерял все мысли и застыл. — Жизнь подкидывает мне препятствия, потому что я никогда ничего не делала самостоятельно.
— Это всего лишь бумажки…
Она подняла глаза вверх, избегая моего лица, чтобы накатившие слезы вернулись обратно.
— Я обзвонила сегодня все, что только можно было, и ни одна компания или какой-нибудь простой человек с авито не смогут собрать всю эту мебель к завтрашнему дню. Я просто уверена, что не могла заказать ее без сборки! Это же так… тупо! — она закрыла лицо руками, желая провалиться под землю.
Холодный порыв воздуха коснулся того места на моей кисти, где только что была ее горячая рука, и на сердце повисла тоска. Мне непременно хотелось вернуть все как было — чувствовать ее прикосновение, ощущать тепло, окутывающее онемевшие кончики пальцев.
— Я все соберу сам, — выпалил я.
— Нет, — мотнула она головой.
— Сколько там столиков? Десять? И мягкие уголки, по-моему, два? Делов-то!
— На всю ночь…
— Я не устал.
— Конечно, — саркастично кинула она, поднимаясь с пола.
— Ты не обязана справляться со всем в одиночку.
— Но я и есть одна, как же мне справляться по-твоему?
Не осознавая, что делаю, я взял ее за руку, поворачивая к себе. Лика чуть дрогнула, испугавшись, но не отстранилась.
— А я на что? — глухой шепот сошел с моих губ.
Она снова заплакала.
Наваждение.
Реальность сделалась неощутимой. Словно в вакууме собственных чувств я смотрел как слезы непрерывными ручьями прокладывали пути по ее припухшим щекам. Беззащитная, невинная, одинокая. Она сжалась в моих руках, стала меньше в два раза.
— Не хочу, чтобы ты еще когда-нибудь плакала… — шепнул я в ее макушку. Мой нос утонул в каштановых волосах.
Ответом мне был очередной всхлип.
Мы просидели так еще долго. Казалось, я впитываю часть ее горя, часть боли. В какой-то момент Лика перестала дрожать, подняла голову, и наконец наши взгляды встретились: ее — красный, тяжелый и мой — успокаивающий, понимающий. Слезы еще текли, но уже не ручьями, а огромными редкими каплями.
Все мои внутренности сжались в тугой комок, а сердце, клянусь, перестало стучать. Я поймал губами одну ее соленую слезу. Лика застыла. Дрожа мои губы продолжили собирать слезы сначала из уголков глаз, потом с кончика носа. Я спускался все ниже и с каждым поцелуем ее щеки наливались краской. По плечам пробежали мурашки, я осмелился перехватить руками ее лицо, запустив в волосы пальцы. Лика все еще не двигалась, только изучала меня в те моменты, когда я ненадолго отстранялся для того, чтобы поймать новую слезу.
Мой взгляд скользнул по ее губам. Пухлым, персиковым. Какие они на вкус? Я потянулся машинально, без мыслей, без сомнений, и (возможно, мне показалось) Лика подалась мне навстречу. Мягкие, соленые. Я забыл, как дышать. Сквозь приоткрытые веки было видно, как Лика смотрит на соединение наших губ, не веря в произошедшее. Убедившись, что все это реально, она тоже обхватила мое лицо. Я вздрогнул, и это движение углубило поцелуй до сих пор неуверенный, робкий. Я чувствовал жар, исходивший от ее тела, скомканное дыхание.