Макс вышел из дома Колчина в смешанных чувствах. С одной стороны, Плешецкий и правда мог реализовать свои угрозы, но с другой — уже три недели все тихо-мирно и, может быть, все будет так продолжаться и дальше? Конечно, он понимал, что это затишье перед бурей, ведь когда-то Леша придет к нему на ковер ни с чем, и тогда посыпется череда несчастий.
Он даже не подозревал, что эта череда уже началась. Он не подозревал это, когда выходил от Колчина, не подозревал, когда садился в машину. Даже, когда ему пришло несколько сообщений на телефон — продолжал не подозревать, потому что еще не прочитал их. Вначале он поделился новостями с Лешей. Он хотел позвонить, но друг не взял трубку. Макс подумал, наверняка он сидит и пускает слюни на свою Плешецкую, ведь он не верил, что у Леши получится во всем признаться. Друг был слишком счастлив последнее время, чтобы разрушить все собственноручно.
Макс улыбался своим мыслям и тогда, когда открыл диалог с Мариной. И продолжал улыбаться, когда включил видео, хотя брови уже сомкнулись на его лбу. А когда он увидел Марину со слезами на глазах, беззащитно сидящую на полу коридора, и услышал на заднем фоне грубый мужской голос и плач собственного сына — вот тогда он уже не улыбался. Он мчался на всех порах, не имея никакого плана.
А Леша все не отвечал на его звонки.
XXVI. Алексей Блонский «Замкнутый круг» Глава 17. Незваный гость
30 июня 2023 года, 20:00
После того, как все кончилось, в первую очередь я подумал о том, что ни за что на свете не хочу уходить отсюда. Я смотрел, как Лика неуклюже натягивает платье, как треплет свои волосы, как потирает ладонями лицо.
И невыносимо сгорал со стыда.
Нельзя было сказать, что я жалел о случившемся. Я и до сих пор не жалею, ведь то, что между нами произошло — лучшее в моей жизни.
Натянув штаны и заправив в них рубашку, я обнаружил, что ей придется остаться наполовину расстегнутой. Поискав на полу пуговицы, я надеялся, что выгляжу сексуально в этом измученном образе.
Потому что Лика была невыносимо привлекательна.
Вторая моя мысль была об обмане. Ведь я собирался во всем признаться, а теперь наши отношения зашли слишком далеко. Мне казалось, что в моем положении нельзя вообще что-то исправить. Всю ночь я мучился, составляя слова в таком порядке, чтобы они не шокировали ее, чтобы звучали убедительно. Но сейчас я не мог даже раскрыть рта. Начало заготовленной речи крутилось на языке. Нет. Оно наворачивало уже сотый круг! Я набирал в легкие воздуха, мои губы размыкались, но голос так и не мог начать функционировать. «Сейчас ты все испортишь», — вторил я мысленно.
— Я знаю о чем ты думаешь, — сказала Лика.
Вот уж сомневаюсь.
— Вижу, как пытаешься что-то сказать.
— Это так заметно?
Она улыбнулась, подошла ко мне, положила сцепленные руки на мои плечи и поцеловала. Медленно, с наслаждением.
— То, что произошло — правильно, — твердо сказала она. Я избегал ее взгляда. Казалось, если осмелюсь посмотреть в ее глаза, то она все поймет. Прочитает по моему лицу правду, и мне даже не придется объясняться. С одной стороны, это было бы легче. С другой — я не хотел, чтобы она узнала обо всем когда бы то ни было. — А вот мой брак — стопроцентная ошибка.
Я провел по ее нижней губе пальцем, стирая размазавшуюся помаду, и продолжил молчать.
— Знаешь, я сегодня же скажу ему, что ухожу. Нет, правда. Я больше ни дня не собираюсь оставаться в его доме. Мы с тобой уедем куда-нибудь, хочешь? Хотя нет, уехать не получится. Я же все-таки открыла кафе. Ну ладно, давай просто спрячемся, где он нас не найдет. Уверена, он просто так меня не отпустит, придется переждать какое-то время, пока он не остынет.
Она снова накрыла мои губы поцелуем.
— Раньше я боялась даже подумать о том, чтобы уйти, но с тобой… С тобой мне ничего не страшно.
Совесть больно ударила меня под дых. Я опустил глаза в пол и глубоко вздохнул, и тогда голос Лики стал беспокойным.
— Ты молчишь. Почему?
Собравшись с силами и переступив через себя, я осмелился посмотреть ей в глаза. Они сияли голубыми волнами, словно мне посчастливилось смотреть на морской залив. Столько нежности в них было и любви, что тепло, разливающееся по моему телу, отражалось миллиардами болезненных щипков.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — шепнул я севшим голосом.
Ее улыбка стала шире. Лика прижалась губами к моей щеке и оставила тропинку поцелуев, ведущую ко впадинке под ухом.
— Я знаю.
Мое сердце пропустило удар. Знает?
— Ты жалеешь о том, что случилось, — сказала она.