— Клиф? Клиф! — тряс Диор бессознательное тело.
— Я... я... — Мел закрыла глаза.
— Пойдем! — протянул ей руку Калеб.
— Я понесу раненую, — подключилась Селен.
Мел взяла себя в руки. Полная концентрация. Глаза открылись. Принимая помощь, она окрикнула шрамоносного, затерявшись на фоне даугава крика.
— Стоять, говнюк! — пытался образумить Калеб какого-то подбегающего безумца. Выстрел! Пуля пробила тому горло. — Что происходит?!
— Не знаю, но это не мы, — искрили разряды на ее пальцах. — Черт, черт!
Выстрел, выстрел, выстрел!..
— Дэ амур! — послала вперед молнию Мелони...
— Р-р-р! — зарычал принявший форму оборотня Диор...
— Туда! — указал Калеб пальцем на открытую дверь...
— Все внутрь!..
— А-а! — опрокинул шкаф Калеб, захлопнув проход. — Давай, Клиф, сукин ты сын! — поморщился мужчина. — Ты нужен нам, волк!..
Я открыл глаза.
Вокруг белые стены, лучи солнца проходят сквозь окно с решеткой. Сердце летит, как ураган, не могу сориентироваться, все плывет. Тело такое слабое, такое... маленькое. Мне нужно бежать! Нужно что-то делать! Что произошло на празднике? Полная неразбериха, нужно спешить на помощь! Открыв странную дверь, выхожу в коридор. Все такое... чистое, стерильное, непонятное. Мои босые ноги шлепают по твердому полу. В глазах все еще рябь.
— О-па! — Натыкаюсь на женщину в белом халате. Что за одежда? — Евгений Иванович, вы куда в такую рань?
Произнесено с долей юмора.
— Что? — Я не понимаю… Мой голос!.. Он другой. — Где я?! Что это за место? Ты охотница?
— Да-да, конечно, охотница. — Притворная улыбка. — Вы только успокойтесь. — Женщина снимает с пояса какую-то штуку. Щелчок, помехи. — У нас обострение в третьей, повторяю...
Быстро поняв, что это плохо, срываюсь с места, сбивая незнакомку с ног, но мои собственные ноги подводят, и мы с женщиной падаем вместе на пол.
— Держись! — подбегает здоровяк, у него... у него форма охранника? Заломив мне руку, здоровяк изо всех сил пытается прижать меня к полу.
Зараза! Не могу вызвать Берсерка!
— Отпусти! — получается вырваться ценой жуткой боли. Но не успеваю пройти и нескольких шагов, как целая стая разных людей, придя первому на помощь, вновь валит меня. — Пустите! Что за черт!?
— Сейчас все будет! — стучит женщина пальцами по шприцу.
Укол. За считанные секунды мир теряет краски, силы окончательно покидают тело. Сквозь полумрак вижу нового мужчину, который, поправляя очки, склоняется надо мной.
— Эх, а он так хорошо держался. — Грустный выдох. — Ладно, дайте ему прийти в себя, и мы побеседуем.
Бейджик на груди... Успеваю прочесть. «Доктор Александр И. С.»
Какого хрена? Я... я что... в своем мире?
Темнота.
Глава 12 Видел бы ты свое лицо
Сплошной мрак, голоса со всех сторон. Чувствую, как меня несут, перекладывают, еще укол. Время ускользает от меня, голоса... Они шепчут и шепчут. Замолчите, заткнитесь!
— Евгений, — несколько раз щелкают пальцы. — Вы со мной?
— А... — проморгался я. Еле-еле хватало сил, чтобы держать глаза открытыми. Тиканье маятника позволяло сконцентрироваться.
— Выдохните, — снова говорит доктор передо мной.
Не швелясь, я повел глазами, осматриваясь вокруг. Кабинет теплого рыжего цвета, стеллаж с папками, с десяток наград и сертификатов на стене, стол, за ним лысый мужик в очках темной оправы, стул… На нем сижу я. Слегка дернувшись, понимаю: на мне смирительная рубашка. Послушав еще немного тиканья, провожу подбородком по плечу, чтобы вытереть стекающую слюну.
— Дай угадаю, — бубню я. Сука, как же тяжело говорить. — Больница? — Потихоньку стертые воспоминания возвращаются с новой силой. Предметы из моего мира, их свойства и предназначение снова обретают смысл.
— Больница имени Макаренко, — делает врач пометку и улыбается. — Если быть точнее…
— Психушка.
— Ну, это уже грубо, — откидывается он на спину... Бейджик. Александр И. С. — Что же случилось? — задает док лишь один вопрос.
— Хе, — приподнимаю я голову. — Мне нет нужды объяснять это иллюзии.
Хотя вокруг все такое настоящее. Даже более натуральное, чем было в Клетке Боли.
— И вот опять мы возвращаемся к началу, да? — перебрав несколько документов, Александр прокашливается. — Пациент Евгений Иванович, тяжелая стадия ПТСР, пребывает в бреду: Черная Земля, оборотни и ведьмы. — Листок вновь кладется в стопку. — Вам бы книги писать, уважаемый.
— Говори-говори, — поворачиваю я голову. Хм, в кабинете стоят два санитара. Лучше не рыпаться. — Нова? — случайно произнес я вслух, но передачи мыслей нет.
— Евгений. — Не реагирую, но не специально. Это больше не мое имя. — Евгений, пожалуйста, посмотрите на меня.
— М?
— Видимо, выписанные препараты больше не оказывают должного эффекта, за это прошу простить. — Добрая улыбка. — Мы начнем с начала.
— Слышишь, ведьма, меня этот спектакль не впечатляет! Слышишь?!
Хотел сидеть тихо, но злость так и прет. Пытаюсь встать. Два бугая, грубо схватив за плечи, усаживают на место.
— Пожалуйста, успокойтесь, — чуть поднимает руку Александр, говоря и мне, и помощникам. — Кто сейчас в этой комнате? Евгений или... — Косой взгляд на очередную бумажку. — Клиф?
— Говнюк! — выплевываю я. — И то, и другое — это я.
— Хорошо. Как скажете. — Грустный выдох. — Послушайте, вы болеете, и здесь я вам не враг, но лучший друг. После отставки бывает тяжело оправиться: ни семьи, ни близких, грустные мысли… Я все понимаю.
— Да заткнись ты!
Голова болит.
— Вы пытаетесь заполнить пустоту. — Его сочувствующий взгляд коробит меня. — Проще всего уйти куда-то далеко. Там ведь у вас есть семья? «Ш-шабаш», как вы её называете. И эти странные персонажи стали вашими дочками?
Морщусь, сдерживая очередной приступ гнева. Сучий кусок дерьма, пытается меня убедить, что ведьмочки не больше чем плод моего воображения. Ух, дайте мне нож... Выдыхаю. А если по-другому?
— Знаете, а вы правы, — несколько раз киваю я. — Все это мои выдумки.
— Эх, нет, Евгений, это мы уже проходили, вы притворяетесь. — Но попытаться стоило. — Вам повезло, что вас не отправили в места не столь отдаленные после той перестрелки в магазине.
Помню... Это был старт… и мой последний миг жизни человеком. Я знаю, я должен держать в уме, что все это фальшь. Но все же… все же не спросить я не могу.
— Девочка? — спокойно говорю я.
Александр помрачнел.
— Что девочка? — Вопросом на вопрос.
— Хорош, иллюзия, скажи прямо, та девочка в дождевике. Она выжила? — Я так же облокачиваюсь на спинку стула.
— Евгений, кхм… — снимает очки док. — Не было никакой девочки.
— Сука, если это место читает мои воспоминания, можно было придумать хоть что-то... — фыркаю я.
— Уважаемый, прошу. Вы зашли в магазин. Очевидцы говорят, что вы просто слонялись там, а затем произошло ограбление. — Александр складывает руки. — Вы убили нападающих, но пострадали сами.
— И зачем я только спросил...
— Вот видите, вы постоянно цепляетесь за то, что вы должны кого-то защищать. И раз объектом этой защиты становятся дети, вероятно, вы пытаетесь заполнить пустоту. Быть отцом, которого у вас никогда не было. — Как складно поет! И у меня был отец, которого я нахрен забыл, но все же.
— Что еще скажешь? Давай, мне интересно.
— Ох, — потирает он глаза. — Скоро будет обед. При условии, что вы будете себя хорошо вести, вас проводят в общую столовую, но потом мы продолжим этот разговор.
Я вздыхаю.
Потерянные чувства всего на мгновение возвращаются ко мне. Всего на мгновение.
Резко встаю со стула, мышцы напрягаются, наполняясь силой! Разрывая сковывающую рубаху, я не то кричу, не то рычу. Удар! Первый подбегающий санитар падает на ковер, перехватываю руку второго — и одним движением ломаю её костью наружу. Ручка! Схватив её со стола, опрокидываю его. И, навалившись на дока, вгоняю ему в глазницу острый предмет!