– Пока, па – Нейт протягивает руку для рукопожатия.
– Пока, плейбой – ухмылка скользит на его губах– когда у тебя там следующий матч?
Мама со недовольным стоном закатывает глаза и чуть наклоняется к нему, чтобы говорить тише:
– Господи, Джек, тебе самому не надоело? Ты каждый чертов раз уточняешь, когда у него матч, но за два года не пришел еще не на один.
– Не передергивай – возмущается он – капитаном Нейт стал только в этом году.
– Но играть начал еще до того, как мы разошлись. Впрочем да, откуда тебе знать – хмыкает – ты и тогда ни разу там не был.
– Началось – закатывает глаза и заговорщицки подмигивает Нейту – в этот раз я точно буду. Давай, когда у тебя там матч, я даже запишу..
В попытке достать свой мобильник, папа едва не опрокидывает пустой стакан, который официант имел не осторожность оставить, и в итоге отказывается от этой идеи, заверив Нейта, что запомнит все на слух. Мама на это лишь отмахивается и возвращается к Питеру, что оттаскивает обратно лишний пятый стул к нужному столу.
Закончив с Нейтом папа, так и не поднимаясь со стула, распахивает руки для объятий со мной. Приходиться изловчиться, чтобы обнять его в положении сидя, когда сама я стою. С трудом, но получается.
– Оторвись по полной, солнышко – желает напоследок.
Я, уже забыв про свою лживую историю, удивленно вскидываю брови:
– Где?
– На дискотеке – подозрительно сощуривается – ну на которую тебя король школы позвал.
– А, да – идиотская улыбка тут же появляется на губах, настолько же естественная, насколько задница у Ким Кардашьян – точно, дискотека.
Если отец и догадался, что я лгу, то по крайней мере не подает вида и за одно это ему уже заготовлено место в раю.
– Так, ну тогда через неделю можно здесь же? – теперь папа говорит уже громче, тем самым показывая, что вновь обращается ко всем четверым – или какое новое место есть? Я за любое, мне плевать.
– Вообще-то – неуверенно встревает Нейт – на Грейс-Стрит открылся топовый ресторанчик.
– «Грэдис»? – уточняет.
Нейт тут же возбужденно кивает, точно послушный щенок:
– Да! Ты уже слышал про него?
Папа, довольно щелкнув пальцами (словно подписав договор со своей стороны), кивает:
– Годно, тогда там. В это же время?
– Лучше часом позже – встревает мама – чтобы меня колотило до конца дня ме́ньшее количество времени.
– О, ну тогда лучше встретиться ближе к полуночи – невозмутимо предлагает отец с таким серьезным лицом, что на мгновение, кажется, мы все верим, что он это взаправду.
Но едва добавляет-
– Видели бы вы свои лица.
–как все становится на свои места.
Как только наши прощания закончены, на сцену выходят мама с Питером. Могу дать сотку, что они бы в принципе никогда не здоровались и не прощались, если бы не публичные места. Здесь же, как выражается мама, «везде глаза» (похоже на бред параноидального шизофреника) и крайне важно зарекомендовать себя достойными людьми.
А достойные люди, имеющие хорошие отношения друг с другом, всегда прощаются, а не уходят по-английски.
Питеру в этот раз оказывается совсем сложно, потому первой подходит мама. Нагнувшись, она едва касается пальцами папиного плеча, сымитировав что-то вроде объятия (которое настолько бегло, что и не разберешь, что они друг друга не касаются), и улыбнувшись ему самой фальшивой (но при этом очень красивой) улыбкой, уступает место Питеру, словно в каком-то аттракционе.
Отчим молча протягивает отцу руку. Тот жмет ее аналогичным приветствию образом, но на сей раз Питеру хватает выдержки, чтобы не вступать в этот затяжной конфликт. Резко одернув руку (на что мама сожмурилась, словно ее неожиданно кольнули иголкой), он выходит с террасы и нам лишь остается поспевать следом за ним.
Папа остается за своим столиком, вольготно раскинувшись на стуле и продолжая самым беззаботным образом проводить свой день…
* * * * *
– …с этой шлюхой! – рычит Питер, едва мы выходим на тротуар – он наслаждается этим, ты не понимаешь?
– Питер, прошу тебя – мама одними глазами озирается по сторонам, но так лихорадочно и быстро, что делай она это торсом, то давно бы потеряла равновесие – это подождет до дома.
– Мы как клоуны, ты разве этого не видишь? Чертовы шуты! Почему, думаешь, он, уже поев и выпив три стакана, опять заказал стейк и целую бутылку? Мы – просто промежуточная развлекательная программа между его делами и встречами со шлюхами! Или шлюхой – раздраженно отмахивается – не знаю, в каком они там у него количестве.