атит! - заорал он, напугав даже Зумбу, отчего хвост монстра стал ещё мокрее. - Хватит глупых фантазий. Гронб тяжело, надрывно дышал. Он боялся. - Но шанс... Шанс всё ещё остаётся. Ведь кровь... - и тут он осёкся. Взгляд, который он устремил на притихшего некроманта, было совершенно невозможно истолковать, столько всего в нём оказалось намешано. Однако в одном можно было быть уверенным - Гронб начал терять рассудок. Пламя потаённого безумия, до того лишь тлевшее, где-то в чернильном, угольном мраке его души, впервые пробилось наружу. В углу мелкой полумёртвой от страха мышью притаился вурдалак, почувствовавший что-то впервые с тех пор, как благополучно окочурился. Это ему передались острейшие эмоции хозяина. И теперь Зумбу до мокрых штанов, если бы он их носил, боялся, чтобы Гронб, на счастье некроманта, утративший способность ясно мыслить, не прозрел и не увидел... Нет, об этом лучше даже не думать, дабы не искушать божество или просто не сглазить. Пусть у него сейчас нет глаз, но ведь он, Зумбу, оказался хитрее этого громилы и он... Не думай, не думай, не думай... Там, в лесной хижине Гронб если и не догадался, то уж точно заподозрил. Так зачем укреплять его в этом подозрении. У каждого игрока в игре, где ставка - жизнь, должны быть свои козыри в рукаве. Гронб тихо и зло застонал. - Я теперь точно знаю - бог существует, - выдавил он из себя. О, как! Вот это поворот! - Но почему-то... Подавиться мне бесовым хвостом, если я знаю почему! ...этот гнусный старик надумал играть на другой стороне. Почему не на моей!? - он задрал морду к дощатому потолку. - Чем я плох? Я умён. Я гениален. Я практически безгрешен!!! Убийства? Да, совершал. Но ведь не чаще, чем другие. Хорошо. Пусть будет немного чаще. Но ведь только потому, что я долго живу. Разве я виноват, что Ты... Ты! Вот лично и персонально - Ты, - он попытался проткнуть потолок кривым когтем, - наделил меня столь продолжительной жизнью. Не скажу, что это мне поперёк шерсти - это было бы неправдой, а я слышал... так, краем уха, что при молитве, говорить неправду нехорошо. Это всё равно, что в детстве втайне от мамы воровать по ночам конфеты из шкафа. Ну, может быть чуть-чуть хуже. Не знаю, - он развёл лапами, - конфеты я воровал, а молиться, ещё не пробовал. Хотя бы это должно быть поставлено мне в зачёт. Та-ак, одним плюсом мне больше. Теперь дела должны пойти. Короче, есть серьёзная тема... Нет... не так... Да понимаю я, что слегка перегибаю палку. Но ты Всемогущий и Всепрощающий обязан учесть, что у меня нет ровно никакого опыта общения с Тобой. С чего ж начать? - массивный язык Гронба, уже начавший раздваиваться на самом кончике, лихорадочно облизнул пасть от уха до уха. - Ага... Для начала я построю в твою честь храм! Большой... Два... храма... Хорошо - три... и все большие... очень. Помогать не прошу. У тебя таких просюнов до едреней фени. Прошу пособить с просверком мысли. Тебе даже напрягаться не нужно - сам всё сделаю, если допетрю как и что. Ну-ка, - он снова зажмурился, - помогло - нет? В логове повисла тишина такая глубокая, что по дури залетевший сюда комар устыдился громкости своего звона и скромнейше уселся на вывернутый нос вурдалака. Тот ту же слизнул его, но тихо, без чавканья. Сама природа, казалось, затихла в томительном, вытягивающем жилы ожидании. Гронб впервые в жизни ожидал божьей милости, и она была ему явлена. Жёлто-красные на выкате буркалы монстра резко распахнулись. Две-три секунды он ещё молчал, переваривая осознанное, а потом сложил милые свои лапки на массивной груди и умиротворённо сказал: - Теперь я знаю главное. Карту мне! Ах, ну да... она же передо мной. Зумбу, двигай сюда свою липкую чешуйчатую задницу. Не мычи - вурдалаки помогут. Хотя... Хватит! - рявкнул Гронб. - Хватит строить из себя беспомощного слепца. Я уже догадался, что ты скотина зрячая. Пока я не понял, как именно ты видишь. Но то, что видишь для меня больше не секрет. Так что пошевеливай хвостом, рептилоид. Э-э... нет. Сначала дуй на воздух и промой свой липкий отросток. Разит от тебя, спасу нет. Зумбу, тихонько ругаясь, поплёлся вон, а перед ним кривобоко пополз один из его ручных питомцев. В спину ему уставился, будто прицелился симпатичнейший господин Гронб, только что обретший бога в душе и сам мечтающий стать, кем-то вроде него. "Так-так-так, - едва слышно шептал он. - Вот, значит, как ты мир обозреваешь. Интересно, интересно..." И с усмешечкой нехорошей, от которой избушка разом выстыла, вернулся он к рассмотрению подробнейшей карты, где самое большое место занимало отвратительное грязно-коричневое пятно с надписью-пауком: "Чёрные Дебри". - Отсюда нечисть поползла. Отсюда... Но места слишком уж обширны, так, где точно ты можешь быть... мой генетический брат?.. Зумбу!? Хорош охвостье поласкать, ползи сюда лягушачий недокрокодил. В твоих краях ведьмы водились, ы?.. Ну хоть бы одна? Зумбу, всунувшись в щель между дверью и косяком, бодренько закивал башкой и почти радостно замычал: - Были-водились... И не одна, а целых две. Правда, жили порознь и не по соседству. Далековато то-бишь. Почему-то недолюбливали они друг друга. - Зат-кнись... - раздельно проговорил Гронб. - Просто скажи мне, ты знаешь, где их берлоги?.. Некромант втащил в хижину своё начавшее раздуваться тело и радостно закивал... ... - Как оно получилось, - разъяснял дровосек одной блондинистой лекарше, - с юристами-то... Дело происходило в подремонтированной гостинице уже вечерком при свечах, вине и камине. Наконец бродяги обрели хоть какой-то покой вот и беседовали за жизнь, наслаждаясь ею в мере полной. - Траффи, в ажиатации от подлости инквизитора и от количества недоброго люда, разошёлся - не удержишь. И в минуту особого задора отправил двух мужичков с топорами ровно в сторону опрокинутого стола, за которым хоронились рыцари законов, уложений и гусиных перьев. И как раз этот... Как его там?.. Песьць... Ага, он... подгадал, чтобы нос из-за баррикады высунуть. Тут у меня в голове, словно молния сверкнула. Я, если честно, собственно и не понял, что делаю, просто схватил этих порхающих голубков за шиворот и головами - тресь! А пропылённый судейский клещ подумал, что я их безвозмездно оберегаю, вот в знак своей благодарности и вцепился в бедолагу эдила, как блоха в собачью шерсть. - Хороша благодарность, - вступил Трабль, не особо, правда, огорчаясь, просто констатируя факт, - "фирма работает из тринадцати процентов". Грабёж! Хотя, - он с удовольствием отхлебнул прямо из бутылки, - мы заработали столько... Траффи, сколько мы там заработали, если в цифрах? Предводитель лихих охотников с неохотой поднял лицо из полуобнажённых грудей одной из близняшек. - Ума не приложу, как вы их различаете? - нарисовалась Стана, водружая на стол ноги, где уже покоились ножки разомлевшего младшего экспедитора. - Это уже два вопроса. - Траффи, не будь занудой, - Трабль горел желанием знать, а тут, понимаешь, опять петля в сторону. - Даже после уплаты судейским кровопийцам сумма нами настриженного будет ровняться доходу за три особо урожайных года. Господа, мы богатые люди. Можем запросто бросать наше непростое дело. Я, кстати, об этом уже серьёзно подумываю, - и он снова утонул в двух великолепных холмах. - А мне так и не ответил, мужлан, - лекарша закинула руки за голову. - Хорошо. Очень хорошо, но... нам нужно поговорить. Вот ведь язва! Ловцы старательно отводили от неё глаза. Прак весь ушёл в процесс разглаживания своих вихров и многозначительного почёсывания носа. Даже огонь в камине заиграл озорнее и полыхнул ярче, чтобы только отвлечь белобрысую зануду от серьёзного "базара за жизнь". Но совершенно неожиданно у лекарши объявился союзник, даже - два. Тулли? М-да, совместные действия дамочек после небольшого Рейнгольдова конфуза ватага как-то не предполагала. Но истинное удивление поразило их после вступление во взрослый разговор десятилетнего плюгавца со сложной судьбой и заковыристым характером. - Про меня, тётя Стана? - он шмыгнул носом. - Это нужно, а то дядя Прак на меня смотрит, как-то странно. А дядя Трабль вовсе не смотрит. Боится, наверное. И дядя Траффи боится. И дядя Колумбэ... - Я не боюсь! - излишне резко вскинулся дровосек. - Я так... опасаюсь. - И я опасаюсь, - с некоторым напряжением в голосе признался Рейнгольд. - Я тебя не чувствую, так же как и того другого. О случившемся с ним казусе молодой маг пусть и с большой неохотой всё-таки рассказал коллегам во время починки гостиничных окон и дверей. О чём-то же нужно было трепаться. А тут такая занимательная для других тема. - Кто вы вообще такие? То, что вы имеете между собою нечто общее, для нас более доказательств не требует. Но с такими чародеями я не сталкивался. Да и не будет, наверное, преувеличением сказать, что никто из ФАКа - тоже. Маги способные укротить электричество... ф-фу... Ни в одном историческом труде не упоминаются. Да что там - о них и намёка нет. Их существование вовсе не предполагалось нашими мудрецами. А я с таким перцем нос к носу... У меня до сих пор искры по позвоночному столбу бегают и противно щекотят. И лодыжки ноют. Это ты уже меня при спасении - за что тебе, конечно, полный респект - но нельзя ли было, как-то нежнее, что ли?.. Мне на моих ногах ещё ходить... бегать... кхгм... уже вряд ли... Лон смутился и даже покраснел. - Извините, я ещё не научился. Я ведь совсем недавно... Ну, это самое... Тулли потрепала его по голове: - Ничего, малыш, ничего. Дяде Праку маленькая взбучка не повредит, - и глазами прижгла коротконосого негодника, который вдруг сильно заинтересовался какой дли