Что значит без мага? - совершенно без эмоций спросил Траффи, предчувствуя, что сейчас на них выльется полный ушат. Вот только чего?.. Ледяной воды или прокисших помоев. - У нас ещё Тулли есть. Ведь есть у нас Тулли, - призвал он поддержку враз омрачившихся подчинённых, - или нет её? Ответа, даже неуверенного, даже напоминающего блеяние овцы не последовало, и Траффи снял маску непробиваемого дуболома. - Ну... чего опять мозгами нащупал? - Тулли отзывают, - Прак отошёл от камина и уселся верхом на свободный стул, сложив руки на его спинке. - Но это для нас не самое главное... Они, там, на самом верху, видимо, решили не вмешиваться в ситуацию, до тех пор... до тех пор, пока мы не решим их главную проблему. Ну, или хотя бы не создадим предпосылки для её решения. - Какой ещё проблемы? Этого вопроса бывший студент ожидал. Как и ожидал того, кто его задаст - простота-Колумбэ! - человек добрейшей души, огромнейшей смелости и напрочь лишённый хоть какого-то пусть маломальского представления о политике. - Нам не прищемили хвост, господа, только потому, что нас, неведомо как, угораздило, испортить большую игру человеку, вставшему поперёк дороги сильным мира сего. Допускаю, что он, кем бы он ни был, словно кость в горле самому королю. И сейчас, большие государственные шишки, уже заняли места в первом ряду, чтобы посмотреть, чем закончится наше противостояние. А Тулли?.. Вы помните, чья она дочь? Её просто выводят со сцены, чтобы девочку рухнувшими декорациями не зашибло. Так, Ори? - он поднял глаза. На верхней ступеньке лестницы, соляным столбом замерла чародейка, в волнении сплетая и расплетая красивые длинные пальцы. А чуть позади неё неловко топтался мужчинка в мундире, заметно подрастерявший лоск и выправку. Видать интересный промеж них разговор состоялся, раз служивый так переживает. - Какой вы, однако, проницательный человек, господин Прак. - Без яду не обошлось. Но тут яснее ясного - дамочка раздражена сверх всякой меры, только не совсем ясно чем именно. И Прак отважился рискнуть, предположив, а предположив, тут же озвучил: - Что ж, с твоей стороны это было совершенно и абсолютно... непростительно глупо! - Гм-гм, - решил напомнить о себе крепко озадаченный вождь, - я... кхм... мы все, что-то пропустили? - Видимо... - подтвердил опасения Траффи следопыт, но тут же и подкусил, такое заторможенное начальство, - но не все, а только самые... высокосидящие. Тулли, ты хорошо подумала, девочка? - И я её об том же пытаю, - заблеял курьер, чья карьера, похоже, висела на волоске. - Разве можно игнорировать прямой приказ самого Верховного Магистра Ордена и манкировать вышней волей родителя единовременно? Тут одним только служебным взысканием не обойдётся. И это сразу после повышения по службе... - Об этом мог бы, и помолчать, - зло прошипела Тулли, прожигая болтуна взглядом. - О, как! - Ага, Стана вспомнила, что она... Стана. - И как тебя теперь величать-навеличивать прикажешь? Ори помяла мордашку: тема была ейнеприятна. - Просто - экспедитор Ордена Оберегающих Трон. - Быстро в чинах растёшь, подруга... на нашем-то горбу. Эта шпилька была несправедливой. Блондинка и сама это понимала, потому не стала особо огрызаться, когда мужики не в лад, но встали на защиту временной своей коллеги. - ...и потом, - привёл последний довод Колумбэ, - Прак сказал, что она надумала - с нами. А наш маг не ошибается. Мужчины одобрительно загудели, поддерживая неоднозначное решение сумасбродной магички и соглашаясь с тем, что да-а Прак, он Прак и есть - воплощение мудрости, блудящее... э-э-э ходящее по земле рядом с ними, сирыми. - Вот-вот, - лекарша оставила за собой последнее слово, - блудящий муд... рец, это как раз про него. Ладно, чего уж там, - она махнула замершему экспедитору, - раз уж заразилась нашим пофигизмом, подваливай к нам за стол. Мозговать будем, как в том лесочке наши филейные части в целости сохранить. А этого, с унылыми усами, прочь гони, нам такая кислятина ни к чему, без бодрости, пусть и напускной, такие дела не обтяпаешь. Кстати, тебе проставляться... и не увиливай... Да кто бы спорил. Тулли улыбнулась ещё слабенько, с внутренней робостью, ведь понимают все... Хорошо, ещё не все, но Рейнгольд - точно... И всё равно не отпихнули. Хотя, когда вся правда в проруби всплывёт, всё ещё произойти может. Как обозлятся и, вышвырнут за порог. Она пригладила волосы и прижала ладошками уши. Страшно. Но врать им она не станет. Ори подошла к столу, но прежде, чем взять для себя стул (никто не догадался подставить - звоночек недобрый!), она неуверенно проговорила: - Я не всё... гхм... не всё сказала. Пауза была почти театральной продолжительности. Никто не то, что заговорить, или там пошевелиться - вдох и тот полной грудью сделать не решался. Не успевший сбежать курьер и тот замер в дверях с поднятой в шаге ногой и не поставил её на порог, пока эта скаженная бабёнка не выдала анархическому сброду государственную тайну. И даже когда краем уха расслышал крамольные речи экспедитора не сразу шаг завершил, а на миг замешкался, решая: а не написать ли на неё служебный рапорт? Но ширше собственного черепа раскинув мозг, он мудро для себя постановил, что папаня родную дочурку знает много лучше обычного посыльного, вот пусть он с ней и разбирается опосля; может во гневе ремнём отстегать или в угол поставить на горох... на колени, а может и простить в доброте неизбывной сердца отцовского. - Ну их на хрен, аристократов этих, - прошептал курьер и растворился в вечернем сумраке быстрее одинокого клочка седенького тумана. Господам же из сбродного отряда особо удачливых истребителей всего недоброго, волей неволей пришлось остаться на месте. Во-первых, большинство из них было слегка заинтриговано обещанным откровением, а во-вторых, всё равно бежать им некуда. - Прак... Рейнгольд, - экспедитор ещё не набралась нужной для серьёзного разговора наглости, но решительность, для самого его начала по сусекам своей души всё-таки намела. - Ты, я вижу, догадался. Ты ведь всегда был сообразительным... почти всегда. Во всяком случае, в вопросах не связанных с... женщинами ты не тормозил. Ну так, как... Кто из нас объявит? Вопрос "объявит, что?", самовольно соткался из воздуха и зыбким маревом повис над столами. Чародей дрогнул бровями, не столько выигрывая секунды, чтобы собраться с мыслями, сколько чтобы просто сбросить с лица коросту мрачной серьёзности. Раз уж ввязался в драку, так лучше действовать на кураже, тогда и милость Фортуны вернуть возможно. Удача нытиков не жалует. - Господа, - он улыбнулся своей знаменитой кошачьей улыбкой, от которой дамы роняли платочки и падали в притворный обморок, а мужчинам желалось воткнуть ему перо поближе к позвоночнику, - большие мужики в Фальбурге, получив подробные донесения экспедитора и почесав лысины, постановили не забирать у нас пацана. Я не ошибся... - он даже не спрашивал, просто ставил Ори в известность. И куды барышне податься? Пришлось согласно кивать гордой, красивой головой и прятать глаза, поскольку совестно. Прак же не умолкает. Собственно и хорошо, самой не блеять, слова подыскивая. Ситуация без кавычек неоднозначная. Скользкая ситуация. Ещё неизвестно, как ловцы воспримут новую для них информацию. Могут и упереться - откажутся: и кто посмеет их в этом упрекнуть? Нет, папа, рассердившись, конечно, отыщет убедительные аргументы, чтобы они не артачились. Но ей-то, каково после будет? А может, и по-иному повернутся: согласие своё дадут - они народ бесшабашный и рисковый, - но моральной компенсации ради намылят шею некоему экспедитору за излишнюю таинственность, приверженность государственным идеалам и недоверие к ним, честным бродягам без страха и упрёка, на беду Тулли не обделённых совестью. - Ну, не забирать - это хорошо, - фальшиво взбодрился Колумбэ. - Это ведь хорошо, да? - Тут поблёк он, не получив ни от кого поддержки. Трабль прятал глаза от дровосека. Стана до крови сгрызла ноготь и теперь тихо шипела от боли. А Траффи?.. - Добивай уже нас, умник-разумник! - Странно, однако, вожак не куксился, а наоборот, обретал боевой задор. Раз так, то и Праку на душе легче. А Тулли всё-таки вредина: на его плечи свалила самое гадостное - быть вестником тревоги. Чародей поднялся со стула: - Что творится в головах власть предержащих, я понятия не имею. Могу лишь догадываться... И догадка моя такова: Лон им всем, конечно дорог, но не дороже того мерзавца, что всю эту кашу заварил. И заварил так, что вонь достигла королевских ноздрей. Так вот, долбанному этому кашевару наш Лон потребен до зарезу и, скорее всего, для зарезу. Отними его сейчас у нас, возьми под плотную охрану, доставь его в Сердце Дебрей и скользкий парень, хвостом вильнув в тину зароется на долгие годы. Ищи его потом... Для пацана нашего хорошо, не тревожно. А для короля?.. Ну, до всех дошло?.. Траффи, сдерживая себя, нарочито легонько прихлопнул пальцами по столу: - Мы - наживка, господа. И он, - вожак кивнул в сторону мальчишки, - тоже... Большая, жирная, вкусная наживка, нанизанная на крючок с целью подманить некоего людоеда. И он клюнет... как пить дать, клюнет. Вопрос не в этом. Вопрос в том: сумеют ли столичные господа вовремя захлопнуть капкан? - Подстава, - с хрипом выдавил из себя дровосек. - Вот же гадство! - Это... это гнусность, - сорвалось неуверенное с побледневших губ лекарши. - Это неприкрытая мерзость. - Это политика, - ледяным голосом выдала Ори. - Да пошла ты со своей политикой! - вспылила Стана и швырнула в подружку большим кубком. От посудины чародейк