курьер и тот замер в дверях с поднятой в шаге ногой и не поставил её на порог, пока эта скаженная бабёнка не выдала анархическому сброду государственную тайну. И даже когда краем уха расслышал крамольные речи экспедитора не сразу шаг завершил, а на миг замешкался, решая: а не написать ли на неё служебный рапорт? Но ширше собственного черепа раскинув мозг, он мудро для себя постановил, что папаня родную дочурку знает много лучше обычного посыльного, вот пусть он с ней и разбирается опосля; может во гневе ремнём отстегать или в угол поставить на горох... на колени, а может и простить в доброте неизбывной сердца отцовского. - Ну их на хрен, аристократов этих, - прошептал курьер и растворился в вечернем сумраке быстрее одинокого клочка седенького тумана. Господам же из сбродного отряда особо удачливых истребителей всего недоброго, волей неволей пришлось остаться на месте. Во-первых, большинство из них было слегка заинтриговано обещанным откровением, а во-вторых, всё равно бежать им некуда. - Прак... Рейнгольд, - экспедитор ещё не набралась нужной для серьёзного разговора наглости, но решительность, для самого его начала по сусекам своей души всё-таки намела. - Ты, я вижу, догадался. Ты ведь всегда был сообразительным... почти всегда. Во всяком случае, в вопросах не связанных с... женщинами ты не тормозил. Ну так, как... Кто из нас объявит? Вопрос "объявит, что?", самовольно соткался из воздуха и зыбким маревом повис над столами. Чародей дрогнул бровями, не столько выигрывая секунды, чтобы собраться с мыслями, сколько чтобы просто сбросить с лица коросту мрачной серьёзности. Раз уж ввязался в драку, так лучше действовать на кураже, тогда и милость Фортуны вернуть возможно. Удача нытиков не жалует. - Господа, - он улыбнулся своей знаменитой кошачьей улыбкой, от которой дамы роняли платочки и падали в притворный обморок, а мужчинам желалось воткнуть ему перо поближе к позвоночнику, - большие мужики в Фальбурге, получив подробные донесения экспедитора и почесав лысины, постановили не забирать у нас пацана. Я не ошибся... - он даже не спрашивал, просто ставил Ори в известность. И куды барышне податься? Пришлось согласно кивать гордой, красивой головой и прятать глаза, поскольку совестно. Прак же не умолкает. Собственно и хорошо, самой не блеять, слова подыскивая. Ситуация без кавычек неоднозначная. Скользкая ситуация. Ещё неизвестно, как ловцы воспримут новую для них информацию. Могут и упереться - откажутся: и кто посмеет их в этом упрекнуть? Нет, папа, рассердившись, конечно, отыщет убедительные аргументы, чтобы они не артачились. Но ей-то, каково после будет? А может, и по-иному повернутся: согласие своё дадут - они народ бесшабашный и рисковый, - но моральной компенсации ради намылят шею некоему экспедитору за излишнюю таинственность, приверженность государственным идеалам и недоверие к ним, честным бродягам без страха и упрёка, на беду Тулли не обделённых совестью. - Ну, не забирать - это хорошо, - фальшиво взбодрился Колумбэ. - Это ведь хорошо, да? - Тут поблёк он, не получив ни от кого поддержки. Трабль прятал глаза от дровосека. Стана до крови сгрызла ноготь и теперь тихо шипела от боли. А Траффи?.. - Добивай уже нас, умник-разумник! - Странно, однако, вожак не куксился, а наоборот, обретал боевой задор. Раз так, то и Праку на душе легче. А Тулли всё-таки вредина: на его плечи свалила самое гадостное - быть вестником тревоги. Чародей поднялся со стула: - Что творится в головах власть предержащих, я понятия не имею. Могу лишь догадываться... И догадка моя такова: Лон им всем, конечно дорог, но не дороже того мерзавца, что всю эту кашу заварил. И заварил так, что вонь достигла королевских ноздрей. Так вот, долбанному этому кашевару наш Лон потребен до зарезу и, скорее всего, для зарезу. Отними его сейчас у нас, возьми под плотную охрану, доставь его в Сердце Дебрей и скользкий парень, хвостом вильнув в тину зароется на долгие годы. Ищи его потом... Для пацана нашего хорошо, не тревожно. А для короля?.. Ну, до всех дошло?.. Траффи, сдерживая себя, нарочито легонько прихлопнул пальцами по столу: - Мы - наживка, господа. И он, - вожак кивнул в сторону мальчишки, - тоже... Большая, жирная, вкусная наживка, нанизанная на крючок с целью подманить некоего людоеда. И он клюнет... как пить дать, клюнет. Вопрос не в этом. Вопрос в том: сумеют ли столичные господа вовремя захлопнуть капкан? - Подстава, - с хрипом выдавил из себя дровосек. - Вот же гадство! - Это... это гнусность, - сорвалось неуверенное с побледневших губ лекарши. - Это неприкрытая мерзость. - Это политика, - ледяным голосом выдала Ори. - Да пошла ты со своей политикой! - вспылила Стана и швырнула в подружку большим кубком. От посудины чародейка увернулась, но поток вина всё же залил её замечательный охотничий костюмчик. - Раньше не могла нам рассказать? - Не могла - Тулли с огромным трудом удалось удержать на миленьком личике маску спокойствия. - Не могла! Я - офицер Ордена и присягала королю! Долг перед государством - это тебе хоть о чём-то говорит? - Долг перед государством... - передразнила её блондинка. - Куда нам сирым такое понять?.. У нас не долг, а так, глупость собственная. Мы по дури непроходимой и упрямству не гнущемуся сироту на дороге не бросили. Всего и делов. И до замка проклятущего его доставим, будьте уверены, госпожа экспедитор Ордена Оберегающих. Ловко ваши начальнички в своих уютных кабинетах рассчитали, что мы, идиоты, пацана не оставим... Долг перед государством... ф-фи... Убила бы тебя на хрен, если б ты с нами не осталась, - закончила лекарша совершенно неожиданно. - А почему сейчас нет? - непонимающе хлопнула ресницами чародейка. - Потому что ты такая же дура, как и мы все. - Не надо обобщать, - всплыл следопыт. - Некоторые из нас совсем даже и не дуры, а наоборот - дураки. - Заткнись, Трабль! - и снова к Тулли. - Я своих не бью... Во всяком случае, не часто и не сильно. Поняла? Посудину подай. Я вина себе плесну. Сейчас же мозговать начнём, как нам из чужих, липких тенёт выпутываться, чтоб без особого ущерба для здоровья и репутации, а при таких картах каковы нам скинули, без винной смазки мозговые шестерёнки вмиг заклинит. Сестёр-близняшек отправили наверх - спать. Они, конечно, повыступали, но не искренне, более напоказ, для прилику. Не было у них истинного интереса к сложным интригам королевского двора. Ну, оно и к лучшему, - разговор свободнее потечёт без посторонних ушей. Итак - блюдо с жарким - долой его. Место под карту потребно. А кувшин? Кувшин не трогать - святое. Так места ж мало... А мы его на угол присобачим, чтоб край не загибался, он и не помешает. Кубки держать в лапах. Не ставить на карту - слипнется же... Примерно так всё протекало, покуда "обласканные" политиками охотники настраивались на рабочий лад. Наконец, Траффи монументально опёрся кулаками о стол и, башкой тряхнув, вбросил в муть будущего пробный камешек: - Народ, вопроса два! Первый, он же второй: каким путём будем добираться до разэтакого замка. И второй, соответственно, первый: где вообще этот замок находится... ну, хотя бы приблизительно? - А попроще с нами никак? - напрягся от начальственной умственной загогулины несчастный Колумбэ. - Проехали... - шеф был необычайно суров и грозен. - По-существу трындите, а просто так я и сам способен. - Я на второй... э-э... первый твой вопрос могу ответить со всей определённостью. Тулли!? Да, неужели? И кто бы мог подумать!? Дамочка с плохо скрываемым торжеством положила поверх карты маленький потёртый свиток. - Здесь. Ловцы с недоверчивыми переглядками развернули таинственную бумаженцию. - Хм... -Траффи был доволен. - Откуда взяла? - У папы выпросила. Он, конечно, курьера прислал с категорическим требованием явиться домой немедленно, но, меня зная, в ответе моём нисколько не сомневался... вот и переслал. - Да-а, сестрёнка, ты точно как мы по самый пояс деревянная сверху и снизу, - чмокнула сочными губами Стана. - Но за кубок я извиняться всё равно не буду. Чародейке, как она ни крепилась, не удалось скрыть довольную, почти счастливую улыбку. Её простили. Её снова приняли. Она снова была своя для этих грубых, не образованных, скабрезных типов, которых и на порог не пустили бы в ином благопристойном доме. Ну и бес с ними, с теми, кто бы так поступил. Они не знают этих людей, а Тулли Ори - знает и... любит. Они хорошие, хоть и... дураки. Путь им предстоял извилистый. Сверяя две карты, Траффи озабоченно чесал маковку, прикидывая так и эдак и пытаясь проложить маршрут среди топей и почти джунглей. - М-да, до замка дорожка пролегает ох, как замысловато. Ага, тут и тропы помечены. Кто же по ним бродит? Тулли дёрнула плечиком. - Я так и подумал, - кивнул вожак. - Кое-кто, кое-куда, кое-когда. - Он тяжело вздохнул. - Что троп много - это к лучшему; все их не перекроешь, засаду на каждой не поставишь. Да и мы в лесу не щенки беззубые... Однако до Дебрей этих клятых, ещё добраться нужно. Как пойдём, пехота? - А что, там, на карте? - к беседе присоединился Прак. - Я вижу только два пути и один из них нам до половины уже знаком. - Через Вурдалаковку... - Стана, тоже не осталась в стороне. На всякий случай, решили уточнить и, как всегда, отыскался путь третий. - Нет, - со скепсисом высказался Трабль, - через хутор Марс, что у Пересыпки не пойдём. Там крюк по бездорожью миль двадцать будет и болото не чета вурдалаковскому - раза в три шире, то-то намаемся. Можно было бы через тот Марс, что у Козьих Рожек - там совсем равнина - радость сердца, но переть туда... Ско