испарениями, решила его доконать такими вот забавными играми. Крик повторился ближе и глуше. Х-ха, значит, не иллюзия. Теперь вопрос: а что же делать? Оставаться на месте не хлюпать водой и не чавкать грязью, чтобы не привлекать к себе внимания или... Орут-то недалеко - там, возможно, берег. А уж на берегу-то он и сам, без посторонней помощи обойдётся. Ситуацию однозначной назвать никак нельзя, может ему лучше себя не обнаруживать. Может... Но тут все его здравые, логичные и, наверное, правильные рассуждения, пошли под хвост жирному одомашненному остроуху: из-за дождевого занавеса показалась группа весьма несимпатичных существ, намерения которых никаких сомнений не вызывали. Стая, числом более полудюжины оскаленных морд, гнала дичь. Были они легки на лапы и в движениях стремительны. Не болотная бы размазня калорийному двуногому завтраку ни за что бы ни продержаться так долго. Двуногому?.. Надо же... На досуге можно будет поразмыслить о схожих путях эволюции в разных мирах. То-то чудно может оказаться, если гуманоидов во вселенной понасеяно, словно морковки на грядке. Покоритель межзвёздной безграничности и запашистых болотных просторов внимательней пригляделся к беглецу - некоему волосатому и поразительно грязному существу в лохмотьях не то с мешком, не то со свёртком в верхних конечностях. - Хм... какое-то представление об одежде это несуразное нечто всё-таки имеет. К тому же оно изрядно волосато. Патлы отрастило - лица или, что там у него - не видать совсем. Ага, кажется, нагнали... Зверь выпрыгивать из воды не стал - этот номер у него всё равно бы не прошёл. Вязкое дно - плохая опора для лап. Не-ет, зверюга, опередив основную стаю, вытянула морду на довольно длинной (а-ха, а со стороны это сразу не приметно!) шее и ухватила завтрак за... лохмотья. Бродяга от улыбки удержаться не сумел. Было забавно наблюдать, как раздосадованный хищник остервенело мотает плоской башкой, стараясь избавиться от большого кома промокшего тряпья, застрявшего в частоколе его мелких, кривых зубов. - М-да, а у жертвы вполне себе нормальная задница, - крепко озадачился естествоиспытатель, никак не ожидая такого вот научного открытия, - ...э-э-э... женская задница... если я не ошибаюсь. Волосатое существо такому обороту событий совсем не обрадовалось. Сил физических у него не осталось и оно (или всё-таки "она?) остановилось, тяжело дыша и готовясь к неравной схватке за жизнь. Самого близкого к ней зверя, не сдающаяся дичь, приложила чем-то неярким и бесформенным, похожим на язык тусклого лилового пламени, чем вызвало у случайного наблюдателя краткий столбняк истинного удивления. Что это было? Ну вытянула тётка руку, второй по-прежнему прижимая дорогую для себя ношу, и... - Рука-то пустая! Так откуда огонь? И опять!.. Второго хищника постигла та же участь; тело его не сгорело, а скорее стремительно начало разлагаться. В любом случае ему сразу стало не до охоты. А вот с остальными кикиморе оказалось уже не по силам управиться. - Запас вредности кончился, - с усмешечкой констатировал таинственный дядька, готовясь к новой для себя роли странствующего рыцаря-паладина, - пора помогать прекрасной даме. Ох, выбрыкон судьбы, даже в трясине есть место романтике! Пистолет в его руке привычно вскинулся отдачей, посылая неудобоваримый гостинец в раззявленную пасть атакующего зверя и заставляя спасаемую аборигенку принять водную купель. Не ожидала она громоподобного вмешательств нездешних сил в свои дела скорбные, вот усталые ноженьки и не удержали - бухнулась. Однако самопосвящённый паладин не мог не отметить - узелок свой она над водой удержать исхитрилась. Ценна, видать, ноша. А вот отвлечённые размышлизмы во время даже самой безобидной потасовки - это глупость, могущая оказаться чрезвычайно вредной для здоровья размышляющего. Убедился в этом звёздный рыцарь на собственном опыте. Хорошо - не на шкуре - скафандр всё-таки - штука в хозяйстве нужная. Пропустил иномирец атаку. Зубы бесстрашного плоскоголового оглоеда впились в металлическую горловину и надо же - не сломались! А тупыми когтями зверюга принялась яростно рвать непонятный доспех, тот вроде и прогибается, а не подаётся. Паладин на ногах устоял. Куда и усталость подевалась! При должном-то вдохновении силы незнамо откуда берутся, потому, как жить ему ещё не опостылело. Выстрел... Тут рисковал. Дрогни рука и себя самого мог бы зацепить. А это вариант не из лучших. Но и так положение оказалось не особо приятным: безвольно повисшее тело убиенного клыкастика, оказывается покрытого крупной чешуёй - век бы такого "красавца" не видеть и не нюхать - наотрез отказалось разжимать челюсти даже после смерти. Вот это номер! Тут паладина зашатало. Ноги потеряли опору, и его повело... повело... "Пистолет бы не обронить, - посетило его своевременное озарение, - без него здесь не выжить". Что-то или кто-то яростно срывал с его рук перчатки. Это подоспели остатки некогда многочисленной стаи. Труды их напрасными не оказались. Материал скафандра не выдержал и парочка не особо сообразительных тварей, принялась истово жевать "ценную добычу". Третий и последний зверь уже перестал пускать пузыри, надёжно удерживаемый под водой не трусливой и на удивление сильной кикиморой. - Чтоб меня... утопил оружие! Да отцепись ты... - Рыцарь Кочкарника с остервенением сорвал с себя дохлого охотника и принялся шарить по дну руками. - Здесь же он должен быть. Не мог, не мог он далеко отлететь... Разве, что под кочку... А ты, что пялишься! - почти в отчаянии крикнул он замершей волосатой фигуре, не осознавая, что она никак не способна понять его речи, - помогай, пугало! Ради тебя старался. Чешуйчатым псам надоело баловство с жесткими клочками, откушенными от непонятной жертвы, и они решили добить странного подранка, чтобы потом в полном спокойствии подробно изучить его изнутри. Что произошло потом, странный пришелец со звёзд осознал много позднее, когда и сам перестал быть тем, кем считал себя всю прошлую жизнь. Псы - а как их ещё назвать? - накинулись на него разом. А что он мог им противопоставить стоя на четвереньках в воде? Ничего. Только вытянул вперёд руки и попытался схватить нападавших за глотки. В кровь ободрал обо что-то пальцы и... убил зверей мощнейшим разрядом электричества. - Ч-что?.. - уставился он на свои руки. - Что это с ними? - теперь он смотрел на тела поверженных врагов. - Что вообще происходит!? - вырвался из его груди истеричный вопль. Рядом обозначилось это странное лохматое существо. Оно что-то тревожно лопотало и настойчиво тянуло своего нежданного спасителя за рукав... обратно в болото. - Куда? - всё ещё непонимающе спросил он. Вместо ответа кикимора махнула рукой куда-то в сторону. - Чёрт с тобой, пойдём. Деваться мне некуда. Дай только пистолет отыщу. Но настырная бабёнка затрещала ещё тревожнее, тыча грязным пальцем в тело погибшего зверя. Защитник неизвестных дам соизволил опустить взгляд и всё понял: ошейник! Каждый из охотников был украшен незамысловатой кожаной поделкой. Охотничьи псы! Значит, и сама охота неподалёку. И выстрел там наверняка слышали. Что ж, тётка права, пора делать ноги. А вообще занимательный мирок - очень похожий на тот, давно покинутый, каким он, наверное, был лет с тысячу назад. Только вот пламя с руки у этого пугала и околевшие от его хватки псы... Такого на его планете не было. Интересно. Он совсем по-иному взглянул на спасённую им страшилку: - Жаль, конечно, пистолет. Полезная была вещица, только ведь покойнику-то она совершенно без надобности. Веди, кикимора. Нам с тобой о многом нужно посудачить, но не здесь и не сейчас. Замок Немытой Феи, как назвал свою проводницу не лишённый юмора паладин, оказался довольно далеко от места схватки и казался с первого и не только - взгляда нагромождением камней, корней и сучьев, венчавшим собой плешивую макушку высокого холма. Возвышение это рельефное имело довольно необычную, словно обкусанную с одной стороны форму. Трясина подступала к нему вплотную и не знание бы лешачки неприметных чужаку признаков, подойти к её обиталищу было бы решительно невозможно. Добрались они до хибары в состоянии близком к обмороку. Так бы и повалились на земляной пол, во всяком случае, победитель охотничьих стай был расположен именно к этому. А вот хозяйка хором виды на сегодняшний вечер имела другие. Делом первым она с охами, ахами и почти старушечьим кряхтением затеплила огарок свечки и при его чахлом, уныло пляшущем огоньке развязала узелок, что так бережно оберегала всю долгую и не простую дорогу. На столе, кое-как сколоченном из всякого деревянного хлама, в куче тряпья лежало посиневшее от холода и сырости тельце человеческого младенца - девочки. Ребёнок не издавал ни звука и вообще не подавал признаков жизни. Кикимора склонилась над ним в страшной обеспокоенности, но тут же распрямилась с довольной широкой улыбкой. Зубы, кстати, у неё вопреки ожиданиям оказались жемчужно-белыми и на удивление ровными. Ведьма лучилась радостью - ребёнок был жив. Обитательница болот как-то подозрительно глянула на своего избавителя и, достав из лохмотьев кривой нож, одним неуловимым движением перерезала младенцу горло. - Да вы шалунья, мадам, - холодно проговорил иномирный мужичок, не проявляя никакого неприятия к содеянному. - А ну, удивляйте далее... Ведьма, не заставила себя просить дважды. Чего выкаблучиваться? С этим, в болоте подобранным и непонятно бормочущим, они - одной к