Глава 14.
Кукловод встаёт на ножки... Какое счастье!
Он выходил из небытия долго. Слишком долго. Ядовитые испарения от разлившегося топлива. Радиация, исходящая от повреждённого реактора. Излучение фотонного двигателя - защитный экран был практически уничтожен при падении. Всё это не могло не сказаться на местных обитателях, которых как на беду оказалось много... очень много. После выхода к свету и обретения сознания он ужаснулся тому, сколько бед невольно натворил и принял решение исправить по возможности всё. Но сначала нужно было хоть сколько-то восстановиться. Ещё десять лет были фактически потеряны... ...Нельзя было сказать, что Трескуну, как назвала своего спасителя болотная красавица за характерные звуки издаваемые искрами, возникавшими между его пальцев, нравилась специфическая диета ведьмы. Особого пристрастия к крови младенцев он не испытывал, но ведь и отвращения тоже не было - это надо признать, а похожие на лягушек многолапые гады вообще оказались на удивление вкусны. Однако диета диетой, а открытие им совершённое на какое-то время заставило его усомниться в самом понимании мироздания. Магия!!! Она существовала не только в сказках его родного мира. Она имело место быть во вселенной вообще и, конкретно на этой жалкой планете с примитивным населением, не изжившим ещё остатки средневековья в социальном своём устройстве! До регулярного транспортного сообщения между городами додумались и то ладно. Да и бес с ними, с аборигенами, дойдёт дело и до их просвещения. Уж он-то, Трескун (ох, и не нравится ему это прозвище!) выведет их на широкую дорогу прогресса, будьте покойны. Особенно теперь, когда он умом охватил и всей своей душой принял вторую часть судьбоносного своего открытия - каким-то непостижимым для себя образом он исхитрился проникнуться скрытыми вибрациями этого мира. Магия!!! Он не мог удержаться от восторга, произнося это слово. Магия вошла в его плоть и кровь! Вот откуда молнии с пальцев. Вот, что спасло его в проклятущем болоте от охотничьих псов! Трескун не понимал, как всё происходит. Не понимал - тогда. Не всё понимал и сейчас, спустя три долгих года. Время на этой планете шло по-иному - это он заметил быстро. Но особого интереса у него подобный фортель не вызвал. Пусть над таким не серьёзными пустяками трудят мозги замшелые пни с факультета физики. Ему, Трескуну, было гораздо важнее другое - теперь он мог худо-бедно контролировать всплески энергии, а иной раз у него выходило даже распределять силу разряда. Ух, это было здорово! Обучение иномирного неофита шло ни шатко, ни валко. Наставница из необразованной ведьмы, получившей своё воспитание от собственной прабабки, - единственной родственницы избежавшей близкого знакомства с ревнителями, - была никакая. Бабулька её, старушенция характера наипротивнейшего, втемяшивала во внучкину голову всё, что ведала сама, то есть истинные, пусть и чёрные познания купно с самыми дремучими суевериями в действительности к практической магии никакого отношения не имевшими. Но традиции - язви их! Юная тогда ещё Граня цепкостью памяти особо одарена не была, да и ученицей она была не сказать, чтоб прилежной. Отсюда вывод - Трескуну крепко не повезло. Зато, вероятно, повезло всем остальным. Похищения детей стали в округе случаться гораздо чаще - на двоих-то волшбу творить, оно материалов расходных насколько больше потребно? Так, что окрестный люд скоренько возроптал и отправился с челобитной к местному аристократу барону Фига-се. Тот слезнице народной внял и поднял по тревоге своих молодцов, многие из которых были мало что местными уроженцами, так ещё и охотниками. Для них болота, конечно препятствие, но при должном душевном настрое, вряд ли непреодолимое. А настрой был, чего уж там... У кого сестрёнка загинула, у кого - братишка. Без жертв со стороны баронского воинства, вероятно, не обошлось бы, всё-таки опытную ведьму из берлоги выкурить - не проще, чем секача в одиночку на рогатину взять, но Фига-се был мужчиной не глупым и предусмотрительным. Тряхнул он мошной, оценил её полноту и нанял в помощь своим ратоборцам две команды охотников при магах естественно. Вот когда расклад обернулся против засевшей в топях парочки. Тут уж надежды, что преследователи заплутают или в трясине потопнут не осталось никакой. А ещё не глупый барон, где-то отыскал живописца, будь он неладен, и велел тому намалевать портрет похитительницы со слов пусть и малых своим числом, но очевидцев. И портрет вышел отвратительным, то есть ведьма была на нём вполне себе узнаваемой. Она-то и заявила, что мазилке этому руки бы вырвать за такое добросовестное отношение к работе. На кой было так стараться? А ещё бы какую гадость нужно устроить этому... Ну этому же... Как бес его называть!?. Ну, который, эту мазню размножил и теперь она чуть ли не на каждом столбе красуется. Одну такую бумаженцию Трескун не удержался с собой прихватил, так - на память, когда с последнего своего окаянства в тех краях возвращались. После такого-то оборота пришлось им спешно с места насиженного сниматься и непроглядной ночкой задавать стрекача куда подалее. В этот раз убереглись, но почтения к наставнице у Трескуна сильно поубавилось. Понял он, что пришло время находить кого посмышлёнее в деле магии, а главное - в деле трансформации живого физического тела. Этот аспект Высокого Искусства заинтересовал его особенно. Граня же в нём, была не особенно сильна; так могла обратиться в некое подобие лешего и в образе этом выдержать удар ножа прямо в сердце, но более ничего. Зато поведала она всё запоминавшему Трескуну, что есть у неё один знакомец, тоже людоед и во всех смыслах замечательный мужчина, который обратиться может... -...много во что может и убить его при этом штука ох, до чего не простая. Я даже и не знаю, чем его, окаянца, пронять. Только ты его бойся, он на мужиков сильно падок. Нет, и от баб не отказывается, но от вашего брата просто млеет и сам не свой становится. Так, что ты за тылами приглядывай, а то мало ли... Может и хорошо, что у тебя рожа попорчена? Глядишь, задница целее будет. Напрашиваться к такому одиозному кределю в ученики без пистолета, страсть, как не хотелось. Но обстоятельства складывались для предосудительной парочки очень уж не благоприятно. Выражение "земля горела у них под ногами" в точности описывало сложившееся положение. Приходилось рисковать. Убежище - это первое. Потом завоевание расположения - задачка номер два, тоже не из простых. Ну и третье - как бы так исхитриться вызнать тайны магического маэстро и при этом сохранить крупицу самоуважения. Таков примерно был план действий на ближайшее время, но провидение или каприз судьбы внёсли свои коррективы. По прибытии к месту обитания колдуна без диплома, беглецы от правосудия обнаружили лишь пепелище и мэтра трансформации, накрепко приколоченного к большому высокому кресту с коваными гвоздями в руках, ногах, во лбу и ещё одном весьма любопытном месте. Волна, поднятая ими на своих зловонных болотах, прокатилась по окрестным землям, очищая их от представителей тёмного направления магии. - М-да-а, - несколько разочарованно протянул Трескун, любуясь на крестообразное украшение, - лишка мы с тобой накуролесили. Чую, охотиться теперь за нами станут не только представители закона. Кстати, обрати внимание, как этого хмыря угомонили. Как я понимаю, поймали его в образе человеческом. Обратиться он не успел, хотя и пытался... Видишь, хвост сзади свисает, голый... Тьфу, противно... Потом его расчленили... ага... а в разрезы вставили металлические пластины... Это зачем же?.. Наверное, чтоб обратно не сросся... А уж после - к кресту... Странно, что не выпотрошили. Гуманисты, наверное, а может, просто возиться с этой падалью не хотели. Тоже вариант... А почему не сожгли?.. Так ведь проще и торжественней. - Маг с ними дельный был, - уныло поведала Граня, - или инквизитор-ревнитель с опытом. Он солдатню и надоумил, что изменённого огнём не проймёшь, только беду на свою задницу накличешь. - Отчего так? - оживился любопытный Трескун, не глядя на свою собеседницу, а глазами, будто чувствительным щупом осматривая деревья, вокруг обиталища убиенного колдуна. Что-то в них привлекло его внимание. - Изменённые частенько, а уж мой-то померший знакомец - точно, заключают договоры с выходцами из преисподней. - Где эта... Как ты это место назвала?... Преисподняя? Где она находится? Граня посмотрела на Трескуна, как на слабоумного: - Ну ты даёшь! Это ж всем известно. Преисподняя она... э-э-э... она под землёй. - Под землёй, во всяком случае, под той, на которой мы с тобой стоим, ничего такого нет. Так, где она и что это вообще такое. - Ты больной на всю голову. Преисподняя точно под землёй. Е