-се был мужчиной не глупым и предусмотрительным. Тряхнул он мошной, оценил её полноту и нанял в помощь своим ратоборцам две команды охотников при магах естественно. Вот когда расклад обернулся против засевшей в топях парочки. Тут уж надежды, что преследователи заплутают или в трясине потопнут не осталось никакой. А ещё не глупый барон, где-то отыскал живописца, будь он неладен, и велел тому намалевать портрет похитительницы со слов пусть и малых своим числом, но очевидцев. И портрет вышел отвратительным, то есть ведьма была на нём вполне себе узнаваемой. Она-то и заявила, что мазилке этому руки бы вырвать за такое добросовестное отношение к работе. На кой было так стараться? А ещё бы какую гадость нужно устроить этому... Ну этому же... Как бес его называть!?. Ну, который, эту мазню размножил и теперь она чуть ли не на каждом столбе красуется. Одну такую бумаженцию Трескун не удержался с собой прихватил, так - на память, когда с последнего своего окаянства в тех краях возвращались. После такого-то оборота пришлось им спешно с места насиженного сниматься и непроглядной ночкой задавать стрекача куда подалее. В этот раз убереглись, но почтения к наставнице у Трескуна сильно поубавилось. Понял он, что пришло время находить кого посмышлёнее в деле магии, а главное - в деле трансформации живого физического тела. Этот аспект Высокого Искусства заинтересовал его особенно. Граня же в нём, была не особенно сильна; так могла обратиться в некое подобие лешего и в образе этом выдержать удар ножа прямо в сердце, но более ничего. Зато поведала она всё запоминавшему Трескуну, что есть у неё один знакомец, тоже людоед и во всех смыслах замечательный мужчина, который обратиться может... -...много во что может и убить его при этом штука ох, до чего не простая. Я даже и не знаю, чем его, окаянца, пронять. Только ты его бойся, он на мужиков сильно падок. Нет, и от баб не отказывается, но от вашего брата просто млеет и сам не свой становится. Так, что ты за тылами приглядывай, а то мало ли... Может и хорошо, что у тебя рожа попорчена? Глядишь, задница целее будет. Напрашиваться к такому одиозному кределю в ученики без пистолета, страсть, как не хотелось. Но обстоятельства складывались для предосудительной парочки очень уж не благоприятно. Выражение "земля горела у них под ногами" в точности описывало сложившееся положение. Приходилось рисковать. Убежище - это первое. Потом завоевание расположения - задачка номер два, тоже не из простых. Ну и третье - как бы так исхитриться вызнать тайны магического маэстро и при этом сохранить крупицу самоуважения. Таков примерно был план действий на ближайшее время, но провидение или каприз судьбы внёсли свои коррективы. По прибытии к месту обитания колдуна без диплома, беглецы от правосудия обнаружили лишь пепелище и мэтра трансформации, накрепко приколоченного к большому высокому кресту с коваными гвоздями в руках, ногах, во лбу и ещё одном весьма любопытном месте. Волна, поднятая ими на своих зловонных болотах, прокатилась по окрестным землям, очищая их от представителей тёмного направления магии. - М-да-а, - несколько разочарованно протянул Трескун, любуясь на крестообразное украшение, - лишка мы с тобой накуролесили. Чую, охотиться теперь за нами станут не только представители закона. Кстати, обрати внимание, как этого хмыря угомонили. Как я понимаю, поймали его в образе человеческом. Обратиться он не успел, хотя и пытался... Видишь, хвост сзади свисает, голый... Тьфу, противно... Потом его расчленили... ага... а в разрезы вставили металлические пластины... Это зачем же?.. Наверное, чтоб обратно не сросся... А уж после - к кресту... Странно, что не выпотрошили. Гуманисты, наверное, а может, просто возиться с этой падалью не хотели. Тоже вариант... А почему не сожгли?.. Так ведь проще и торжественней. - Маг с ними дельный был, - уныло поведала Граня, - или инквизитор-ревнитель с опытом. Он солдатню и надоумил, что изменённого огнём не проймёшь, только беду на свою задницу накличешь. - Отчего так? - оживился любопытный Трескун, не глядя на свою собеседницу, а глазами, будто чувствительным щупом осматривая деревья, вокруг обиталища убиенного колдуна. Что-то в них привлекло его внимание. - Изменённые частенько, а уж мой-то померший знакомец - точно, заключают договоры с выходцами из преисподней. - Где эта... Как ты это место назвала?... Преисподняя? Где она находится? Граня посмотрела на Трескуна, как на слабоумного: - Ну ты даёшь! Это ж всем известно. Преисподняя она... э-э-э... она под землёй. - Под землёй, во всяком случае, под той, на которой мы с тобой стоим, ничего такого нет. Так, где она и что это вообще такое. - Ты больной на всю голову. Преисподняя точно под землёй. Ей просто больше негде быть. А что она такое, так это любому ребетёнку ведомо, она - обиталище мерзейших демонов. Существа такие, противные, - пояснила она специально для Трескуна-полудурка. - Не верти тыквой, дальше слушай... Обращение - это тебе не врождённая способность к оборотничеству. Тут всё горазд сложнее. Во много раз горазд. И боль такая, что не всякому дано её перетерпеть. Вот колдуны и ведьмы, все те, кто с нечистой силой якшаются, и мощь магическую имеют поболе, чем у меня, вызывают, кого в состоянии ну и торгуются, как могут. Не у всех и выходит. А тем, кому повезёт, демоны эти пособляют всяко, кому с формой перевоплощения да не с одной, кому с лёгкостью обращения. Да мало ли... Знакомцу моему, который теперь с деревяшкой породнился, была дадена способность мощи ярой от открытого огня набираться. Ему только спичку поднеси, он такое начудесит, никакой святой не убережёт. И таких, как он, среди обращающихся каждый второй, если не больше. Обращающиеся могут и частенько получают вполне реальную помощь извне! Что ж - новость для Трескуна была приятной. Ни слова не говоря, он оставил свою болтливую спутницу любоваться расчленённым трупом, а сам неожиданно даже для самого себя направился к тем самым деревьям, что привлекли его внимание. - Куда лыжи навострил? Вопрос он проигнорировал. То, что он сейчас разглядел вблизи, было куда интереснее словесного водопада не особо сообразительной ведьмы. На древесном стволе... и ещё на одном и ещё... Да на всех рядом стоящих были чётко видны странные изображения горбоносой физиономии с множеством маленьких острых рожек. - Граня, твой знакомец художественной резьбой по дереву часом не увлекался? - С чего ты взял? Не водилось за ним такой дури, он был мужчиной серьёзным. К чему бы ему такие глупости? - Да это я так... - рассеянно сказал Трескун, внимательно рассматривая древесные изображения. - Они и не вырезанные совсем. Занимательно, весьма хм... будто вместе со стволом выросли. Он попробовал потрогать один из наростов пальцем. Ничего не вышло: в полудюйме от малосимпатичной рожицы палец наткнулся на невидимую преграду. Трескун этим не удовлетворился и выпустил слабенькую электрическую искорку. Эффект тот же. Худосочная молния бессильно иссякла всё на том же расстоянии, на прощание, даже не щёлкнув. - Хм, - его губы растянулись в понимающей улыбке, - был бы я местным дикарём, наверняка бы принял это за чудо... Преисподняя, говоришь, - повысил он голос. - Может и так... Только не под землёй она. - А где? - подгребла к нему любопытствующая ведьма. - Да рядом совсем. Можно сказать - за углом. - Так давай туда и рванём прямо сейчас, - брякнула Граня, озираясь в поисках спасительного этого угла и ничего не видя, кроме проклятых деревьев и колючих кустов. - Там погони не будет, - она затравленно шмыгнула носом, - отсидимся. Слово последнее она произнесла почти не слышно. Окаянный угол так и не отыскался и надежда на быстрое избавление от неприятностей в душе ведьмы благополучно завяла. Трескун взял двумя пальцами её за подбородок и долго, долго смотрел на её не особо умное лицо. - М-да, - сказал он, отпуская ведьму взглядом, - и рад бы объяснить да слов таких не подберу. Нет, ну правда, не читать же этой дурёхе, которая и буквы-то в слова складывать не умеет, лекции о многомерности вселенной. Измерение это проклятущее, что здесь простецки именуют Преисподней действительно рядом. Только чтобы в него попасть... О-ох... либо временные потоки синхронизировать нужно, либо искривление пространства выравнивать. Не то не другое ни в мире Трескуна, ни тем паче в этом никто делать не умеет, хотя на родной его планете кое-какие опыты в этом направлении уже проводились. "А господа с той стороны, похоже, в деле этом не простом, немалого успеха достигли, - думал Трескун, увлекая Граню обратно к пепелищу и к брошенным там дорожным торбам. - Ох, и угораздило меня в такой непростой мирок угодить! Какой-то мир-перекрёсток, не иначе. Тут тебе и я, сверху свалившийся и туристы из-за непроницаемой для меня Границы и... магия, да-с... Как всё сложно. А разобраться во всём необходимо, поскольку мне здесь всё больше и больше нравится". Из размышлений этих глубоких вывела его беспокойная ведьма. Вот же неугомонная! С ней тоже что-то делать нужно; толку от неё теперь не густо - научить больше ничему не может, а в постели приелась. Нет, менять надо заезженную кобылу. - Ну, что тебе ещё? - Гляди!.. Сколько уже талдычу, а ты всё, где-то в облаках витаешь... Мертвяк-то наш, пошинкованный, ноготочками по деревяшке заскоблил. Трескун недоверчиво уставился на пришпиленного к кресту расчленённого насекомыша. - Вот же нечисть! - не удержался он от восклицания. - Действительно шебуршится. неуби