ыл осиян озарением. Ему крайне необходимы ручные маги и послушные церковники. В идеале - некроманты и инквизиторы. Где их взять? О, что за глупый вопрос!? Конечно, создать самому! Достаточно подыскать подходящий материал... э-э-э... росток, пусть даже и сорняк, и вырастить его... их себе на радость. Мысль, почти отцовская. Значит, он станет папочкой. Для воплощения мечты - да что угодно! Вот и первый, можно сказать опытный экземпляр: в ту пору существо ещё юное, но на грех винопития уже падкое. Монашек за столом напротив, приземлился и давай лукавым глазом постреливать, не поднесёт ли кто божьему человеку. А у самого на поясном вервии тугой кошель. Ах, ах - то подаяние верующих на новый Дом Господень! Как можно к этим деньгам прикоснуться. А день выдался жарким и пыльным. А сколь уговаривать пришлось не щедрую паству (все сплошняком жмоты!), чтобы расстались грешники с металлическими кругляшами. Об ассигнациях приходиться скорбно молчать. Мало их дадено, и почитай все уже у лукавого монаха под рясой. Отцу-настоятелю об этом ведать совсем не обязательно... Так поднесёт кто, аль нет!?. Господин Гронб сделал знак хозяину заведения, мол, поднеси, во-он тому. Хозяин глянул на гостя с лёгким удивлением: "Чудак-человек, неужто не видит, что монах-то истинный проходимец и жулик. Прости Пресветлый боже, но то - правда". Посетитель знак повторил. Ну что ж, коли тебе охота пристала, пои этого обормота, только не забывай - плати. В конце концов, трактирщику с этой твоей дури только прибыль и он кивнул служанке. Гронб подсел к монаху, как только от его стола отошла подавальщица. Баба она была так себе, крепко на любителя, к тому ж любителя не тверёзого, но, похоже, для монаха измученного монастырским воздержанием, она показалась в самый раз. Кружку пива от неизвестного благодетеля он принял с некоторой даже снисходительностью: смертные простые, не отмеченные особой божьей благодатью так поступать и должны. Благословив господина Гронба, небрежно набросав в воздухе знак обережения от козней Нечестивого, монах чуть ли не всем лицом погрузился в глубины огромной винной кружки. Шутка ли в неё полкувшина вошло!.. А когда из неё вынырнул, обнаружил напротив себя этого... щедрого, чтоб ему смерть с косой каждую ночь снилась! Выпить за его счёт - это, пожалуйста, а вот знакомиться, тут извините - нам, божьим людям, оно ни к чему. И монах напустил на себя вид суровой добродетельной неприступности, даже кружку, как мог, прикрыл широким рукавом рясы, как бы отгораживаясь им ото всего мирского. А пиво... А что с ним не так? Пиво как пиво - бодрит и жажду утоляет. Этот же, здоровила, сидит, глазами сверлит. Неприятный тип. Слишком большой и... слишком трезвый для щедрости. Чего-то ему надо? Пока монах был не особо хмелён, подозрительность его не покидала. Вот ежели б к пиву ещё и винишка, тогда... может быть и завязался какой-никакой разговор о спорных местах в Писании, к примеру. - Гронб, - не чинясь, представился неизвестный благодетель. - Коммерсант. В краях здешних по вопросам торговли. - Брат Мухс. Смиренный инок обители святого Крогга. Повода не соблюдать обычную вежливость не было. - Святый брат, - продолжил рахитичный, пока разговор торговый человек, - есть у меня причуда, вполне безобидная для всех окружающих: не могу я вкушать хлеб, посланный мне господом, в одиночестве. Приглашать же к столу людей совершенно мне неизвестных опасаюсь. Мало ли каким пройдохой может оказаться неведомый человек. Не так ли? - Истинно, - кивнул головой монах и кисточки на его высоком и плоском головном уборе весело качнулись. - Никому доверять нельзя. - А человеку церкви? - Мне - можно, и даже нужно, потому, как любой священнослужитель высшей святости причащён. - Так не разделите ли вы, брат, мою трапезу... скромную... - Скромную?.. - и лик божьего слуги сделался до уныния постным. - О... у каждого, своё представление о скромности, - Гронб громко щёлкнул пальцами, подзывая прислугу. - Принеси-ка всё самое лучшее, что здесь готовят, дорогуша. И не забудь про вино. - О-о-о, каков оборот! И Мухс, с секунды этой постановил считать себя провидцем. - Цена значения не имеет, а вот качество... Надеюсь, ты меня поняла. - И снова обратился к притихшему монаху: - Ну, что, брат святый, продолжим знакомство? Удивления достойно, как порой быстро раскалываются и начинают таять арктические льды. С церковью вопрос решился. Со временем появились и чем-то обязанные инквизиторы. Правда с ревнителями дела обстояли в разы и разы сложнее, уж больно непростая оказалась публика. И во избежание ненужной огласки господин Гронб ретивость свою унял, ограничившись "дружбой" с чинами нижними. Но и это неплохо. Оставался вопрос с магами. Без этих окаянцев покорять Фальбург - это... это самоубийство. Воевать с устоявшейся властью в мире магическом не имея волшебной поддержки, было равносильно добровольному восшествию на эшафот, торжественному и до отвращения скорому. Тут и сгодился подросший к тем порам в чинах церковных жадненький брат, точнее уже отче Мухс. - Гронб! - проявляя неприятную для своего патрона фамильярность, обратился к огромному ростом коммерсанту епископ Мухс. - Есть у меня мысль... - Да ну?.. Тиару поправь. Криво сидит. - Точнее - две. - Мудреешь не по дням, а по часам. Глядишь, к завтрему читать научишься. Неопределённый взмах рукой одновременно объявил эту шпильку словесной шелухой не достойной внимания и призвал зазнавшегося торгаша к серьезному отношению... - Я тебе тут о деле важнецком... для тебя, между прочим, не для меня. Мне маги без надобности. Я бы их вообще от церкви отлучил за... - он на секунду задумался, - за что-нибудь. Нет, правда, чё они не такие, как ... я. "О-о, да вы, преосвященство, ещё и завистливы! И это мне пригодиться", - Гронб закинул ногу на ногу и приготовился слушать своего протеже, впрочем, не ожидая от него ничего путного. Самостоятельное мышление не было коньком святого отца. И, тем не менее, Мухс сумел его удивить и даже несколько ущемил самолюбие Гронба. Тот виду естественно не подал, - потерять лицо в присутствии этого... бр-р-р... совсем утратить к себе уважение, - но мысленно прошёлся по собственной персоне очень даже не ласково. Нет, ну надо же до такой элементарщины собственным разумом не дойти. Истинно в народе бают: " Глаз замылится - слона не разглядишь". И всё-таки обидно... Мухс поведал чванливому денежному мешку, что в недавних порах... - Хотя, чего в недавних?.. Уж пару лет как... В общем, при Академии, силами церкви и неравнодушных граждан Фальбурга, открыт приют для одарённых сирот. О! Понял, к чему я подвёл? Маги-то, студиозусы академические, они ж у-ух... даже если папашки ихние в свинопасах числятся, очень быстро научаются самостоятельно деньгу заколачивать, да и Оберегающие Трон с них глаз не спускает. Таких брать в оборот - шуму много и внимания лишнего со стороны... Ну ты понимаешь... А сироток кротких и по младости годов бестолковых, можно и пряничком подкупить. О, я допёр! Он-то допёр, а вот Гронб-то как обмишурился, о-ох, стыдоба! Вот они искомые росточки. Уж среди них-то наверняка сорняк найдётся, а то, может, и не один. А падре пел дальше и, удивительно, - всё по делу. Приюту деньги нужны на содержание мелких засранцев... ой, цветов жизни и надежд нашего короля, да не раз от разу, а на основе постоянной. Ряд аристократов из тех, что посообразительней, в деле опеки уже участие приняли самое активное, но место ещё есть. Так что, господин Гронб, ежели не страшитесь кубышку распечатать и мошной тряхнуть, то это ваш шанс. Гронб не страшился. Гронб распечатал. Гронб тряхнул. И не только... приют под его покровительством просто благоденствовал. А купчина с визитами там бывал едва ли не каждую декаду. Самолично, не брезгуя золотушным соплякам носы утирал и присылал самых известных лекарей для поправки их здоровья. А сам приглядывался и... ждал. Почему ждал? Казалось бы, уж в этом ли цветнике талантов да не обнаружить требуемую драгоценность. Ан нет, всё никак не находилось требуемое. Пока не появился Зумбу. Этого хулигана Гронб заприметил сразу и тут же взял его под крыло, для начала негласно. Втихомолку, не афишируя свою в нём заинтересованность, стал таинственный коммерсант помогать юному безбашенному дарованию, покрывая по мере сил, его мелкие проступки супротив приютской дисциплины и общечеловеческой нравственности. Кажется, дела налаживались и с не великим разбросом во времени произошли два события, которые вынудили Гронба пересмотреть сроки выполнения своих планов. Мало того в них пришлось внести коррективы значительные. Событие первое для Фальбурга особого значения не имело, чего нельзя сказать о его влиянии на судьбу некоего высокорослого коммерсанта с неоднозначной репутацией. А событие номер два... О-о, его-то точно нельзя было отнести к разряду тривиальных. Но произойдёт оно позднее и не в Фальбурге. Пока же... ...Только-только ценой непростых хлопот господину Гронбу удалось посадить на патриарший престол тщеславного Мухса, как тот принёс на своём распушённом от важности хвосте неприятную новость: - Король-то и генерал-ревнитель, чего-то шебуршатся. - Не понял? - раздражённо дёрнул уголком губ Гронб. Слушать пьяненького Мухса ему было неприятно, но приходилось. Каков он ни есть, а человек свой. Хоть, признать надо, не без закидонов персонаж. - Меня они не посвящают, сволочи. Таятся. Какой гад придумал отделить инквизиторов от церкви!? Умный был, зар-раза. Короче... Слухи до меня до