Выбрать главу
ний нельзя не учитывать или просто отмахиваться от реальных фактов. Не правильно это и чревато... Трабль разозлился по-настоящему, как давненько уже не ярился. И, обуян справедливым негодованием, быстро внушил орде, что на лестницу лучше не соваться, поскольку она узка и вероятность получить при её штурме по башке до омерзения высока. Лучше уж в общей зале, в толпе подельников донимать этих двух бугаёв. Всё как-то безопаснее выходило. Подкусил, в смысле двинул в рожу здоровиле-сухостою, а не получилось, так не очень оно и желалось, можно и стулом кинуть и красиво и безопасно... Если не считать момента, когда подлая деревяшка назад возвращается, по примеру иноземной придумки - бумеранга. Тут уж успевай уворачивайся. Зато вроде как при деле, да и забавно... Следопыт глянул ястребиным оком оценивающе: Траффи, хоть и в кровище, но на ногах крепок. Ну да охотники другими и не бывают. Колумбэ?.. Тот вообще способен восхищение вызвать, развлекается, будто попал в родную стихию и ножей не боится и кистень вон уже отобрал, а с кастетами к нему уже никто и не лезет, поскольку нужно шибко близко к такому вервольфу подступать и потому боязно. Эти сдюжают. Хорошо. Тулли?.. Что там девчушка поделывает? Магесса, тоже раззадорилась, встретя неожиданно для себя противника интересного. Дедок-то оказался подлюкой каверзным. Шибкой силой не обладая, да и особым каким-то пониманием заклятий тоже, был он на удивление изворотлив в их создании и применении. Сказывались жизненный богатейший опыт и врождённая мерзость характера. И до того он умудрился досадить молодой дипломированной чародейке своей неуловимостью, что решилась она на деяние впечатляющее, но, с точки зрения общественной морали, неоднозначное. Но рассудила она здраво, мол, бес с ней, с моралью, когда так припекает и уже не токмо на груди лохмотья от одёжки (вот ведь скабрезный, развратный старикашка намеренно этак-то лупит!), но и на частях филейных розовое явственно просвечивает и это не бельё. Стыдоба! Хоть дезертируй с поля боя. Чёртов дедушка неладное почувствовал давно и несколько раз довольно успешно сбивал почти готовое заклятие Тулли, но вот он начал выдыхаться и младший экспедитор своё взяла... - Гм... - оценил следопыт её успешные действия, - однако... Однако и мне пора за дело приниматься. Самое время. Их комнаты уже доносился истошный бабий визг. - Неужели и Стана верещит? - не поверил Трабль своим ушам. - Точно она. Ну, тогда действительно без меня им уже не обойтись. - И остро сожалея, что ему не удастся досмотреть представление, даваемое Тулли, следопыт, при самом своём подъёме всего на пару ступеней, практически не целясь, выпустил первую стрелу. А потом показал разбойничкам, что в действительности означает слово "круговерть". В руках-то у него был лук. Пусть и не длинный, но на узкой галерее им не особо помашешь. Тут у того у кого в лапе нож имеет преимущество самое решительное. Это в теории. На практике же всё решает душевный настрой и приобретённые умения, если, конечно, их приобретший после таковых-то уроков инвалидом не остался. Траблю повезло сохранить здоровье и некоторую завидную для других подвижность. На опешившую от неожиданности толпу следопыт накинулся разъярённым грифоном, и лук ему помехой не был, скорее наоборот. Первого, кто не успел убраться с его хаотичного пути, следопыт сбил с ног хитрым ударом колена по внутренней стороне бедра. Бедолага охнул от неожиданности и умер от стрелы в шее. Она ж острая, её можно и просто воткнуть, вот Трабль и забавлялся. Потом, скорости не сбавляя - в ней жизнь - следопыт, с колен поднявшись, сиганул на перила, заставив отвиснуть челюсть чернявого горлопана, и своротил её на сторону опять ж коленом, завертевшись невообразимым штопором. Пусть проделано это было не по академической боевой науке, привитой "правильно" воспитанным бойцам учителями дорого ценящими своё имя и искусство, но тут уж ничего не попишешь. Как сам исхитрился, так и вывернул. В конце концов, Трабль бойцовскую премудрость постигал не под руководством чадолюбивого тренера. Его учителями были дядьки суровые, злые зачастую с намерением убить. Вот и выкручивался, как получалось. Лишившись громогласного своего предводителя и увидев очередную стрелу уже на луке, оставшийся лихой народ числом в семь немытых голов утратил львиную долю той самой лихости. - Кхе... - вымученно выдавил из себя сильно шрамированный мужичок чудесным образом доживший лет до пятидесяти. - Браты, может мы, того, пойдём. Чё мы тут забыли? - Ага, - поддержали его из-за спины, - чё не пойти? Аванс ведь всё равно уже взяли. Приняв коллегиально мудрое решение, они разом развернулись и двинулись в комнату с выбитым окном. Как пришли, так и уходить приходится. Спереду-то вона кто - зелёный, кровожадный и не пускает... И тут-то произошло нечто, о чём после все это видевшие будут рассказывать при каждой пьянке, после того, как переживут несколько до жути реальных ночных кошмаров. Трабль сначала только услышал звук, такой неприятно пощёлкивающий, такой поднимающий на загривке несуществующую шерсть. Ох, как тянуло его обернуться, а нельзя не проводив многочисленных ещё гостей. Однако, как бы ни был ты прочен телом и сердцем не колотлив, пусть хоть весть из камня высечен, но от таких звуков, да ещё так близко занервничал бы и мифический голем. Мудрый дядька, первым предложивший выкинуть на хрен топор войны со следопытом, на беду свою обернулся - тоже трескотню услышал - и ка-ак заорёт: - Бе-е-ежи-и-им! А куда бежать? Дверь-то узкая, а галерея второго выхода не имеет. Вот и ломанулись все в единственную щель, надёжно её запломбировав собственными телами. ...Лон, улизнувший от перепуганных сестёр, для начала затаился тут же за косяком. Стане было не до него, вот сразу и не шуганула. А когда в комнату полезли злые оборужные мужики и даже похожие друг на дружку тётки решились-таки встать и встретить супостатов кто чем - одна вон даже ночной горшок прихватила, а номер дяди Траффи с утра прибрать ещё не успели, - Лон понял, что пришло время героя. Его время!.. Но пока всё-таки не о нём... И не о ночном горшке, кто бы что, ни подумал! ...Жизнь в тихой и да - глухой провинции отличает особая размеренность и можно сказать, лиричность. Скверики, цветнички, знающие друг дружку в лицо жители - идиллия. Рай для не честолюбивых армейских офицеров. Да-да, встречаются и такие, особенно среди капитанов достигших таких заоблачных карьерных высот ещё лет тридцать назад. И теперь, дожив до сильно прореженного зубовного строя и гламурно-глянцевой выпуклой лысины, этот капитан больше всего на свете не жаловал проверок столичного начальства и... беспокоящих мирную сонную тишину звуков настоящей баталии. А тут вдруг палят из ружей раз и два, а после и три. Но последний выстрел был послабее, из пистолета, кажется. Да что же это такое? Неужто всю свободную смену солдат по тревоге поднимать? Всю городскую армейскую силищу! Всех пятерых ветеранов вислоусых, беззубых, но ещё полных почти юношеского воинского задора! Или?.. Да, "или" будет гораздо мудрее; сначала, нужно побеспокоить местного эдила Благочиния. В конце концов, правопорядок - это его головная боль. Итак, седлаем коня и скачем к эдилу. На улицах оказалось до странности многолюдно. Народ высыпал из домов и с тревогой глазел в сторону гостиницы. А оттуда доносился шум сражения. Враги прорвались!.. Какие на хрен враги!? Кто таковы вообще?.. К чёрту эдила! Воевать так, воевать. Солдаты действительно были подняты по тревоге, впервые за всю свою службу. Некоторые были вызваны вестовым из собственных домов, прилегающих к казарме, потому явились пред командирские соколиные очи облачёнными по форме номер полтора - в трусах и касках, но, главное, всё-таки с ружьями и при штыках. Нестройно, но довольно поспешно они выдвинулись к эпицентру необъяснимых беспорядков. Весь личный состав слуг Благочиния уже толпился там. Хм, надо же, успели раньше вояк! Только толку от этого топтания не было решительно никакого. Улицу перегородила дюжина вооружённых до зубов людей и эдил, непонимающе пялился на них сквозь свои знаменитые очки. - Чего тут делается? - капитан, как правильный военный не стал рассусоливать, а сразу попытался внести ясность в бардачную ситуацию. - Бунт учинился? Так угости пулями бунтовщиков, нечего с ними либеральничать. Хвала Создателю не та сейчас эпоха, с такими можно и запросто. Эдил с капитаном всегда не ладили, конкурируя на узком поле местной политики и тощих пажитях хоть сколько-то смазливых бабёнок. И, похоже, сейчас один государев служащий измыслил способ отомстить другому королевскому офицеру. - Без вас, господин капитан, я ей-богу бы не догадался. - Эдил снял с носа раздражающе чистые стёклышки и принялся тщательно их протирать. - Не протрите дырку, эдил, - капитана не так легко было сбить с толку и лишить боевого духа истинного воителя. - А ну, братцы, - крикнул он своим солдатам, - покажем этим тыловым крысам... - ага, будто сам всю жизнь с кровавых полей не уходил, обитал в окопах и кормился ржаными сухарями, - ...каковы настоящие гвардейцы короля! Гвардейцы! Это эти-то гарнизонные тараканы!? Но, непростой эдил решил простить бравому капитану это копеечное преувеличение. Тем паче, что момент его, эдилова, торжества был не за горами. Ветераны ружья зарядили, в правонарушителей прицелились. Всё строго по уставу. Капитан чего-то проорал грозно-предупредительно