Мишель покачал головой.
- Безрассудство – твое второе имя.
- Мое второе имя – Стриж, - тряхнул нечесаной с праздничной ночи гривой омега. – Не изображай из себя святошу, Мишель. Ты сам в юности сбежал из родного дома с любовником, когда родственники привели в твою спальню не того альфу. Ты, кажется, скитался по кемпингам хиппи?
- Откуда ты это знаешь? – пораженно выдохнул слуга, а в его всегда спокойных глазах промелькнули яркие искры.
- Стрижи начирикали, - отозвался юноша и отвернулся к окну.
Дальнейший путь прошел в тишине. Воспитатель не решился расспрашивать юного омегу об источнике информации. Несмотря на ангельскую внешность, младший герцог Томас фон Мауерзеглер был знатным манипулятором, хитрецом и аналитиком, способным делать удивительные и точные выводы из крупинок разрозненных фактов, разговоров, строчек в виртуальных сообществах, и хладнокровно использовать полученные сведения в свою пользу.
***
Герцог Дитрих Гюнтер фон Мауерзеглер опустился на мраморную скамейку белокаменной беседки. Пьянящий запах из цветущего розария - гордости лучшего ландшафтного дизайнера Баварии, струился широкой сладкой волной, окутывая так любимые герцогом античные статуи героев. Высокий стройный альфа нетерпеливым жестом взъерошил короткие белокурые волосы, потянул носом воздух, поморщился. Розы, розы везде. Невозможность почувствовать приближение сына слегка раздражала. Впрочем, герцог сам распорядился насчет встречи в этом уголке обширного парка. Волнующий запах девственного омеги еще в прошлом году сильно мешал отцу общаться с младшим сыном. Определенно, в лишь недавно отмененном законе, по которому подросших детей-омег воспитывали отдельно от родственников-альф, имелся глубокий смысл, слишком часто в больших семьях случались инцесты. А в результате – бесплодное потомство, так называемые «беты», отстоявшие свои гражданские права как равные альфам и омегам только в середине прошлого века. Почти в каждой семье были беты, но только не в роду герцогов фон Мауерзеглер.
Легкие шаги по гравию отвлекли Дитриха от посторонних мыслей. В беседке появился юноша – тонкий и гибкий, как лоза, юный, грациозный. Альфа ласково улыбнулся, протянул руки для объятий. У грозного успешного бизнесмена и аристократа фон Мауерзеглер имелись только две слабости – любимый супруг Джамаль - чернокудрый лотос из катарского эмирата, и младший сын Томас, так похожий лицом и манерами на обожаемого мужа-принца.
- Здравствуй, дорогой мой чертенок, - сияя голубыми глазами, выговорил герцог, целуя прелестное создание в душистую копну медово-русых волос.
Томас потерся нежной щекой о твердую скулу. Он всегда ощущал волны любви от герцога, знал о безнаказанности, умело манипулировал, хотя и искреннее восхищался этим сильным и красивым альфой, своим отцом.
Стараясь придать лицу строгое выражение, Дитрих выразил порицание отвратительному поведению сына в школе и отсутствию интереса к постижению наук. Томас задумчиво смотрел в цветущий сад по-восточному раскосыми глазами, капризно поджав нижнюю губу с золотой подковкой пирсинга. Тонкие длинные пальцы обрывали лепестки с ближайшей чайной розы. Герцог засмотрелся за нервное движение юного омеги и упустил конец сердитой фразы, хотя ему и так все было понятно – мальчик вырос, гормоны и страстная натура отвлекали любимого сына от учебы и придавали дерзости его поступкам.
- Я обалдел от альф, - внезапно заявил Томас, повернувшись к отцу. – Они преследуют меня в колледже, они навязываются дома, как только я оказываюсь на каникулах, а ты хочешь примерного поведения и прилежания. Да если я начну изображать паиньку, меня просто завернут в ковер и умчат в горы.
Дитрих прищурился – обиженное лицо омеги выглядело вполне искренне.
- Хорошо, мой дорогой. Я отправлю тебя на все лето в Италию, в наш южный замок Мауерзеглернест. Там не будет альф, обещаю.
***
Мощный седой мужчина с удовольствием взглянул на появившегося в кабинете старшего сына. Высокий, красивый, одетый с безупречным вкусом молодой человек вежливо поздоровался с отцом, коротко кивнул незнакомому азиату-бете, свободно сел на привычное место у дубового старинного стола и приготовился внимательно слушать.
- Я напомню о нашем разговоре трехлетней давности, Уильям, - сразу начал отец. – Тогда я сказал, что до поры до времени не собираюсь интересоваться твоей личной жизнью.
Альфа сделал паузу. Уильям посмотрел в его светло-карие глаза.
- Я помню.
- За это время я ни разу не спросил, почему у тебя два беты на контракте для эскорта или отчего еще ни один омега не получил от тебя метку…
- Я еще молод для серьезных отношений, - заметил Уильям. - Ты сам так говорил.
Мужчина кивнул.
- Разумеется. Но время пришло, тебе скоро двадцать пять.
Молчаливый азиат пересел поближе к разговору. Молодой человек никак не показал своего неудовольствия, и взрослый альфа едва заметно улыбнулся, поощряя безукоризненное поведение сына.
- Наша семья владеет крупным пакетом акций в большой нефтеперерабатывающей компании. Это хороший доход, но и огромные риски. Конкуренция в нефтебизнесе жесткая.
- Не надо прелюдий, отец, - усмехнулся Уильям.
Мужчина поднялся, прошел от стола к распахнутому окну.
- У герцога фон Мауерзеглер подрос сын-омега. Сам герцог является нашим бизнес-партнером, а у его супруга нефтяная вышка в Катаре. Ты сам знаешь, Уилл, настоящих омег мало, а такие, как потомок древнего германского рода со струей свежей арабской крови – на вес золота. Очень скоро за благосклонность этого мальчика начнутся нешуточные бои. Уже сейчас мне нелегко общаться с коллегами, у которых есть взрослые сыновья-альфы.
Уильям едва заметно поморщился - вступительная речь отца ему не нравилась. Он с первых слов понял, в чем дело, и не имел намерений отказывать и спорить, поскольку подобные варианты рассматривались на семейном совете еще тогда, когда юный альфа достиг своего шестнадцатилетия. А значит, все было не так-то просто.
Отец продолжал, смотря на цветущие деревья старого парка:
- Пять лет назад старшему сыну-омеге этой фамилии, Кристоферу, исполнилось восемнадцать. Мы тогда проигнорировали «битвы самцов», ты был еще слишком молод, учился и приобретал ценный опыт. Кристофера взял замуж наследник кувейтского шейха. Второго сына герцог Дитрих обещал отдать европейцу. Томасу фон Мауерзеглер остался один год в колледже. А потом… - мужчина многозначительно замолчал.
Уильям поднял бровь. Он не стал спрашивать, почему бы прямо не заявить о желании породниться с герцогами и честно вступить в борьбу за любовь юного омеги. Все шло к тому, что сейчас ему озвучат сложный хитроумный план. Молодой человек уже давно знал - его отец-альфа, Джозеф Альберт Спенсер, потомок аристократов и политиков - феноменальный интриган.
Бета-азиат развернул к Уильяму монитор ноутбука, демонстрируя репродукцию восхитительного, мастерски созданного портрета маслом.
Молодой альфа увидел самое пленительное лицо в своей жизни - нежное, выразительное, с необычными миндалевидными глазами цвета благородного коньяка, прямым носом и светло-розовыми, по-детски припухшими губами. Длинные русые волосы теплого медового оттенка вызывали желание коснуться и приласкать. Общительный Уильям Спенсер часто знакомился с омегами, в том числе необыкновенно красивыми. Но тут было другое. Сердце сжалось от осознания – мой и ничей больше.
Азиат незаметно улыбнулся.