Наступило неловкое молчание, во время которого каждый из них пытался представить себе, какая же боль должна была вызвать такое безразличие ко всему… Тихонько вздохнув, Джин Мэйнард робко предложила:
— Флер могла бы постараться помочь…
Девушка вздернула голову:
— Я? Что же я могу сделать? Папа…
Она повернулась к отцу и увидела, что отчаяние на его лице сменилось улыбкой.
— Конечно!.. Почему я об этом не подумал? Действительно, стоит попытаться!
— Нет, папа. Я не могу…
Флер спорила весь обед. Она каменела при одной мысли о встрече с человеком, о котором рассказал отец, представляя, какой прием ожидает ее, если тот расценит участие и сочувствие грубым вмешательством в его частную жизнь. Но родители так расстроились, услышав твердый отказ дочери, что, в конце концов, Флер вынуждена была согласиться.
На следующий день Флер пораньше поехала в больницу. Обычно в свое дежурство в палатах она записывала просьбы больных доставить им то, чего не могла обеспечить больница, и выполняла их мелкие поручения. На сей раз, девушка решила сначала с кем-нибудь поговорить, а уж потом идти к тому пациенту. Лучше всего, конечно, с Дженнифер Далтон, старшей медсестрой больницы.
Флер нашла подругу в небольшой комнате медсестер — та попивала чай и просматривала отчеты, лежавшие перед ней на столе.
— Дженнифер, у тебя найдется для меня минутка? — чуть приоткрыв дверь, спросила она.
— Входи, Флер, ты как раз вовремя появилась, я уже чуть не плачу! Честно говоря, наши стажеры пишут свои отчеты таким почерком, что я с трудом разбираю. Налить тебе чаю? — сказала она, придвигая стул для гостьи.
— Спасибо, — ответила Флер, садясь. — Мне нужен твой совет.
Дженнифер внимательно взглянула на озабоченное лицо Флер и немного наигранно напустилась на нее:
— Неужели тебе обязательно печалиться по поводу каждой встреченной хромой собаки, дорогая?
Флер открыла рот, собираясь протестовать, но Дженнифер продолжала:
— Не оправдывайся, я тебя знаю! Какая разница, кто по дороге попался тебе на глаза: кошка, собака или какой-нибудь убогий старик?.. Ты всегда беспокоишься о тех, кто не заслуживает твоего внимания… Когда же ты, наконец, начнешь думать о себе, хотела бы я знать?
Флер нисколько не обескуражила отповедь подруги. Кипучая натура Дженнифер была полной противоположностью застенчивому характеру Флер, однако они прекрасно друг с другом ладили.
— Обо мне давай поговорим в другой раз, ладно?
Дженнифер откинулась на спинку стула с видом терпеливого ожидания.
— Хорошо. Тогда признавайся, ради кого или чего ты пришла ко мне?.. Кто взволновал тебя на сей раз?..
— Ваш новый пациент, — призналась Флер. — Папа просил меня зайти к нему сегодня, чтобы попытаться его ободрить. Я надеялась, ты подскажешь мне, как лучше это сделать, я ведь даже не знаю, о чем с ним разговаривать.
— Неужели ты про нашего французского графа? — вскинулась Дженнифер.
Флер рассмеялась.
— Ну, если вы так его называете…
— Дорогая моя, весь наш персонал пытался хоть немного развлечь его!.. Унылый, мрачный, капризный, высокомерный — мы уже не знаем, как его назвать! Половина медсестер его ненавидит, другая половина в него влюблена, но в одном все единодушны — он невыносим!
У Флер упало сердце. Отец немного подготовил ее, но чтобы Дженнифер — прямая, отважная Дженнифер — приходила от него в раздражение… Это плохое предзнаменование.
— Он же слепой, Дженнифер, — осторожно заметила Флер.
Дженнифер помрачнела:
— Да, как и большинство других наших пациентов… Однако они не пользуются отдельной палатой и безраздельной заботой сэра Фрэнка! Флер, этот молодой человек ужасно избалован, тут не может быть сомнения. В его состоянии, кажется, не до фанаберии, но он именно так реагирует на сочувствие, а его реакция на это, кого хочешь выбьет из колеи. Флер, пожалуйста, не попадай ему на язык. Пусть с ним попробуют справиться опытные и очерствевшие медсестры. Им он не по зубам — тебе тем более.
Флер густо покраснела и покачала головой:
— Я должна зайти к нему, я уже обещала папе и теперь не могу нарушить свое обещание. Когда удобнее это сделать?
Дженнифер в отчаянии всплеснула руками:
— Хорошо, если ты так решила, то сама пеняй на себя!.. Лучше всего — если заглянешь в палату, когда закончится обход врачей, процедуры и так далее. Перед вечерним чаем, сэр Фрэнк тоже покинет больницу, тогда я позабочусь, чтобы этот пациент остался совершенно один. Когда ты появишься у него, он настолько устанет от самого себя, что будет, пожалуй, рад любому посетителю. Ну как?