Черные брови Алена сошлись в прямую линию. Все его высокомерие сразу проявилось в гордо вздернутом подбородке и раздувающихся ноздрях.
— Как хочешь! Пожалуйста, будь готова — через пять минут нам встречать гостей.
Он вышел. Флер застыла в нерешительности, затем вновь вспыхнувшая волна гнева помогла ей принять решение. Она схватила флакон, который Ален оставил на тумбочке, — и выбежала в коридор. Комната Селестин находилась на том же этаже, и Флер, подойдя к двери, не стала стучать и, дабы не поддаться трусости, просто вошла. Флер решила немедленно вручить духи их настоящей владелице. Пусть это станет для нее знаком, что Ален, конечно, ради гостей будет разыгрывать сегодня роль молодого любящего супруга Флер, тогда как, на самом деле, его сердце принадлежит не ей.
В комнате никого не было. Селестин, видимо, только что ушла. Ее вещи были разбросаны, везде царил страшный беспорядок. Флер, морщась от отвращения, перешагнула через брошенную на пол одежду и подошла к туалетному столику, где валялись грязные салфетки, пуховки и еще кое-какие мелочи, свидетельствующие о неопрятности хозяйки. Флер расчистила место перед зеркалом и поставила флакон так, чтобы его можно было сразу заметить…
О прибытии первых гостей объявили, как только Флер заняла свое место рядом с Аленом; весь следующий час она старательно пыталась запомнить имена и лица гостей, которых ей представляли. Элегантно одетые женщины в сопровождении солидных мужчин — все жаждали с ней лично познакомиться; их любопытство сменялось искренней симпатией, когда Флер приветствовала их в своей дружелюбной, немного застенчивой манере. Гости не скупились на комплименты молодоженам, и мрачное лицо Алена немного прояснилось. К тому времени как все оказались за огромным столом, Флер почувствовала, что Ален оттаивает. Она, конечно, понимала — с его стороны это не более чем игра, но ей все равно было приятно ощущать доброе к себе отношение, и веселые искорки снова заблестели в ее глазах.
Селестин за столом оказалась слишком далеко от Алена и не могла даже репликой принять участие в беседе, которую тот вел. Зато после обеда, когда гости разбрелись по залам или сидели в креслах и курили, Селестин направилась прямо к нему. Небольшой кружок мужчин как раз обсуждал достоинства новых духов фирмы «Мэзон Тревиль».
Флер решила, что это очень забавно — оказаться в центре внимания обладателей уникальных носов, и чуть не рассмеялась вслух, когда мсье Деверо, тоже владелец парфюмерной фабрики, взял ее руку и начал шумно втягивать носом воздух, обнюхивая кожу у запястья.
— О! — Он секунду подумал. — Свежая, ароматная нота! — И Деверо обратился к Алену: — В наличии бергамот, апельсин, вербена, лимон и дикий мандарин!
— И?.. — спросил Ален, улыбаясь.
Этот загадочный вопрос привел мсье Деверо в полное замешательство. А мсье де Эссаль, еще один член их компании, пояснил Флер:
— Наш Деверо — один из лучших экспертов, дорогая графиня. На этот раз, судя по всему, ему придется признать поражение в определении ингредиентов, которые использовал ваш муж. Дегустатор запахов должен уметь определять тончайшие оттенки ароматов, различать натуральные вещества и синтетические, однако Ален добился такого равновесия, что все мы, эксперты, тоже озадачены…
Флер было очень приятно услышать такую похвалу, поскольку соперники признавали — Ален не только не утратил своего мастерства, но даже превзошел их ожидания. Она собиралась поблагодарить мсье де Эссаля, однако тут раздался голос Селестин:
— Ален, а ты уже решил, как назовешь свои новые духи?
Вопрос прозвучал, как вызов.
— Да, решил, — спокойно ответил он. — Я назову их «Fleur d'Amour».
Среди всеобщего восторга только Флер заметила гримасу ярости, которая исказила лицо Селестин.
— О! — воскликнул мсье де Эссаль. — Цветок любви! Очень удачное название, друг мой. Вам удалось почти невозможное — передать в запахе духов свежесть и красоту вашей жены. Конечно, столь точный «портрет» не может не носить ее имя.
Сердце Флер замерло. Она услышала, как мсье Деверо добавил:
— И в самом деле, Ален, никто не сомневается, что именно молодая графиня вдохновила тебя. Браво, мастер! Браво «Цветку любви»! Браво женщине — музе мастера!