Туман рассеялся. Округа, которую он так долго скрывал, была теперь хорошо видна — осталась лишь естественная завеса темноты. Легкий ветерок, пришедший с севера, рассеивал последние облака и очищал небо. Вдали вилась тропинка, ведущая к Замку ан-Динас. Мистер Трежантиль, прежде чем направиться к Тресаддерну, чтобы составить компанию Джонни, предсказал прекрасную погоду на завтра.
Когда он отбыл, доктор Карфэкс опустился на колени в карете и пощупал пульс Линнет. На ее запястье звякнул наручень.
— Она не шевелилась? — спросил он.
— Нет, доктор. Один раз мне показалось, что у нее дрогнули губы — больше ничего. Это когда вы были там, у шахты.
Марк Льюворн, прижимая к себе жену, заглядывал в глаза доктору.
— Они смогут ее разбудить, не правда ли, когда мы доберемся до больницы? У них есть лекарства и все такое, ведь так, доктор?
Карфэкс осторожно поправил одеяло на спящей Линнет, и у него как-то странно сжалось сердце при воспоминании о том дне, двадцать лет назад, когда он шлепнул новорожденную, вдохнув в нее жизнь, и она издала свой первый крик. В те минуты она неохотно приветствовала мир, но с каким пылом и восторгом хваталась за жизнь позже — смело, безрассудно, даже рискнув вступить в брак с этим человеком, который годится ей в отцы. Если бы только она закричала сейчас и прерывисто вздохнула от удивления и боли, как в то утро, когда появилась на свет в Замке Дор, и доказала бы таким образом свое желание жить…
— Все, что в силах медицины, в больнице будет для нее сделано, — сказал доктор. — Я не могу обещать большего. Если бы я знал, что именно содержал этот напиток, то мог бы как-то судить…
— Что касается этого, — медленно произнес Льюворн, — то, если она не проснется и не скажет нам сама, это навсегда останется тайной. Дебора наполнила пузырек из какой-то бутылки, которую затем разбила, сказав, что вылила все до последней капли.
— И вы ей позволили?
— А что мне было делать?! — воскликнул измученный хозяин гостиницы. — Она поклялась, что это какой-то старый рецепт, совершенно безвредный.
— Совершенно безвредный — и тем не менее это же зелье убило во сне старика.
Карфэкс знаком показал кучеру, чтобы тот занял свое место на козлах, а сам направился к ландо. Амиот, уже пришедший в себя, улыбнулся ему.
— Повязка держится, — сообщил он. — Мэри говорит, что вы хотите отвезти меня в больницу, но в этом нет необходимости.
— Позволь мне самому судить об этом, — ответил доктор. — Мэри составит тебе компанию, а через два часа мы будем в Бодмине.
— Чего я не понимаю, — нахмурился Амиот, — так это как мы оказались там, на вересковой пустоши, и подрались. Я никогда не прикасаюсь к крепким напиткам, но боюсь, что на этот раз позволил себе лишнее.
— Неважно, коли и так, — всё уже позади.
Доктор перевел взгляд на Мэри: юная сиделка едва заметно кивнула, догадавшись, что он имел в виду. Если Амиот забыл о событиях последних часов, тем лучше. Доктор Карфэкс снова забрался на свое сиденье и взял в руки вожжи. Амиот даже не спросил, как оказался в ландо Марка Льюворна. Значит, недавнее прошлое милосердно стерто из его памяти. Юноша больше не был путешественником во времени, независимо от своей воли попавшим в плен к прошлому, — это был простой бретонский моряк, раненный в результате несчастного случая. Не было ни ссоры, ни драки. И закон больше не будет его преследовать. Его последним врагом будет не Марк Льюворн, это вообще будет не человеческое существо. Придется вступить в бой с невидимым врагом, до сих пор непобедимым, — как это сделал много веков назад Тристан и потерпел поражение. И в эту минуту враг тысячекратно множился, курсируя в крови, грозный, несокрушимый.
Мэри, аккуратно подоткнув плед, чтобы ее подопечный не простудился, заметила, что он снова закрыл глаза. Но вскоре Амиот заговорил, и голос его доносился как будто издалека:
— Мы с ней когда-то давным-давно договорились — она и я. Она поклялась, что если будет мне нужна, то явится по первому зову.
Мэри молчала. Амиот не должен знать, что миссис Льюворн, заболевшую в «Индийской королеве», сейчас тоже везут в больницу.
— Я надел ей свой наручень, когда она спала, — продолжал Амиот. — Когда она проснется, то узнает его, и, как бы ей ни пытались помешать, она последует за мной.
Итак, постепенно память к нему возвращалась, а это могло повредить ему, поэтому Мэри решила быть очень осмотрительной.