дальнего поворота, но теперь эта даль была окутана мраком, который медленно, но верно распространялся по стенам и направлялся к ребятам, поглощая при этом
на своем пути огни факелов. Приближаясь к каждому, он сначала нависал над
ним, а потом обволакивал и пожирал, оставляя за собой лишь слабый дымок, который также вскоре скрывался во тьме.
Ребята в оцепенении молча стояли и смотрели на это, не в силах ничего даже
сказать. Их сердца бились настолько сильно, что им было даже трудно дышать. А
Уинстон, завидев сие зрелище, начал втрое сильнее долбить по решетке. Его руки
дрожали от напряжения и страха, и сердце колотилось с бешеной скоростью. А
мрак был все ближе и ближе. И, наконец, поглотив огонь самого ближнего к ним
настенного факела, он направился к последнему источнику света. Ребята
почувствовали холод и дуновение загробного мира. Тысячи еле слышных
сливающихся друг с другом голосов доносились из тьмы. Они что-то говорили и
говорили, но что, никто не понимал. Иной раз казалось, что все голоса хором
говорят одно и тоже, а иной раз это напоминало просто несвязный разноголосый
гул.
Но вдруг среди всего этого неясного и ужасающего шума послышался громкий и
звонкий лязг. От неожиданности ребята вздрогнули и обернулись. На усталом и
испуганном лице Уинстона читалась огромная радость того, что ему удалось
отколоть один прут. Благодаря большому расстоянию между ними, одного прута
было вполне достаточно, чтобы можно было протиснуться сквозь решетку. Теперь
дело было за стеной, которая также оказалась очень прочной.
А между тем, тьма уже почти достигла конца тоннеля и все больше сгущалась над
незваными гостями. Ребята настороженно озирались по сторонам, внимательно
следя за неизвестным им явлением и все больше отстраняясь к Уинстону. Тот со
всех сил пробивал брешь в кирпичной преграде, и вскоре ему это удалось. После
очередного удара в стене образовалась небольшая дыра, за которой также зияла
темная пустота. Но вместе с этим ударом в самом начале тоннеля ребята
услышали жуткий грохот, очень походивший на обвал. В самой нижней части
прохода из-за древности ее и сильных ударов Уинстона обвалилось несколько
каменных сводов, завалив тем самым дорогу обратно. Хотя истинная причина
завала никому, естественно, известна не была, и это весьма настораживало.
Вскоре пыль от обвала, благодаря неизвестному сквозняку, донеслась и до ребят, смешиваясь с нависшим мраком, дышать становилось все труднее и труднее. И
тут всеми овладел настоящий страх, страх не только перед неизвестным
потусторонним явлением, но и перед реальной опасностью задохнуться от пыли, которая все время прибывала. Заслонив руками нос и рот, ребята с надеждой
всматривались в каждый удар Уинстона, после которого образовавшаяся дыра
хоть на немного, но увеличивалась. Но неожиданно одним удачным ударом ему
удалось выбить приличный кусок стены, затем он выхватил факел и посветил: в
образовавшемся проходе, впереди, сразу за проходом, снова была ведущая вниз
лестница. Но теперь им ничего не оставалось, как только просто идти прямо, ведь
назад пути уже не было.
Уинстон, кряхтя и изворачиваясь, пролез в дыру и стал осторожно спускаться по
лестнице, держа перед собой факел. Его спутники быстро последовали за ним.
***
Дочитав первую часть повествования, Эдвард оторвал глаза от строк и стал
задумчиво вглядываться в темноту комнаты, словно тоже опасаясь увидеть
сейчас перед собой нечто подобное. Но все кругом было тихо и спокойно. Затем
он потер уставшие глаза и перевел взгляд на электронные часы, которые стояли
прямо напротив него. Они показывали час ночи. Теперь, когда не только тело, но и
мозг Эдда осознал, что уже давно пора спать, усталость, словно наваливший
камень, удвоила свою силу, и он, непременно решив дочитать рукопись на работе, положил ее в свой портфель и тут же направился спать.
Но как следует поспать ему так и не удалось. Сначала он долго не мог заснуть, несмотря на дикую усталость. Не успевал он провалиться в сон, как нечто пугало
его, словно некто невидимый толкал его в бок, он непроизвольно вздрагивал и
просыпался. А остальную часть ночи, когда ему все-таки удавалось уснуть, его
мучили глупые и бессмысленные кошмары. Открывая испуганно глаза после
каждого такого, он, естественно, не помнил, что же конкретно его напугало, но
страх и волнение, испытанные им в тот момент, еще долгое время не давали ему
снова провалиться в сон.