Смеясь, она подошла к одной из полок и провела пальцами по книжным корешкам.
— Это же все мои любимые авторы. Как ты узнал?
— Я похозяйничал в твоих мыслях как-то ночью, пока ты спала. Женевьева, ты слышала, что я только что сказал?
— Конечно, муж мой.
— Тогда повтори за мной. И поставь эту книгу на место!
Она улыбнулась ему.
— В моем распоряжении целая библиотека, и ты думаешь, что я не буду ничего читать?
Он зарычал и двинулся к ней. Она отгородилась от него креслом.
— Да брось, Кендрик. Всего пару книжек в день.
— Одну в неделю.
— Пять в неделю.
— Побойся Бога, Женевьева! Это же целая уйма книг!
— Я буду читать, пока ты будешь тренироваться.
Он скрестил руки на груди.
— Мне бы хотелось, чтобы ты наблюдала, как я тренируюсь.
— Каждый день?
— Я вижу, сама мысль об этом заставляет тебя зевать.
— А если я буду брать с собой книгу?
— Нет, тебе нельзя брать с собой книгу. И отложи в сторону роман, который ты так нежно прижимаешь к сердцу. Я не привел тебя сюда для того, чтобы ты погрузилась в какую-то глупую писанину.
— Ох, Кендрик, а книжка-то довольно увлекательная, — она завизжала и со смехом отскочила в сторону, когда он с легкостью перескочил через кресло. Он поймал ее и прижал к книжной полке.
— А сейчас какой она тебе кажется?
— Совершенно безнадежной, — выдохнула она.
Он вынул книгу у нее из рук и поставил ее на место.
— Хорошо сказано.
— Ого, ты слишком требователен! Никто тебе этого не говорил?
— Много раз. Но всегда с самой одобрительной интонацией.
Женевьева лихорадочно думала, как бы понаходчивей ответить на последнее замечание, но умные мысли вдруг разом выскочили у нее из головы. Она могла только молча взирать на него снизу вверх, остро чувствуя, что его тело находится всего в нескольких дюймах от нее, а его руки опираются на книжные полки по обе стороны ее лица, и весь он, как громада, угрожающе навис над ней. Даже будучи призраком, Кендрик выглядел мужчиной представительным. Теперь же, находясь рядом с его живым дышащим телом, Женевьева чувствовала себя не в своей тарелке. Она видела, как поднимается и опускается его грудь, слышала его легкое дыхание, ощущала согревающее тепло его тела. Как чудесно оказаться в его объятиях и прижаться к его широкой груди.
Она также чувствовала, что Кендрик ждет от нее какого-то ответного жеста. Да так ли уж он изменился за все это время? Несмотря на все видимые различия, это был все тот же Кендрик. Он был все тем же рыцарем, предложившим ей свой замок и сердце в ответ на ее полночные откровения. Он был все тем же мужчиной, который приложил все свои силы, чтобы надеть ей на палец обручальное кольцо. Это он подшучивал над ней, требуя неусыпного внимания к своей персоне, а потом защитил от плохих парней. А еще он любил ее. Он поступился своей мечтой, чтобы воплотить ее фантазии в реальность и удержать ее возле себя. Разве получив тело, он стал другим?
Нет. Она, правда, не знала как себя вести, и скорее всего, сделает из себя дуру еще раз сто, но попытаться стоит. Неужели так тяжело соблазнить собственного мужа? Тем более, что он и сопротивляться особо не будет.
Не спуская с него глаз, она медленно положила руки ему на плечи. Он не шелохнулся, даже не моргнул. Она встала на цыпочки, чтобы его поцеловать, но не смогла дотянуться до его губ. Облегчить ей задачу он явно не собирался. Она нахмурила брови.
— Ты мог бы наклониться.
— Как леди пожелает, — он послушно склонил голову.
Вот это уже лучше. Она снова положила руки ему на плечи и подтянулась на цыпочках, чтобы поймать его губы. Легкого касания было достаточно, чтобы тысячи иголочек впились ей в спину. Она поцеловала его раз, потом другой, удивляясь отсутствию реакции с его стороны. Женевьева открыла глаза и посмотрела на Кендрика.
— Знаешь, ты мог бы меня обнять, — с укоризной сказала она.
— Достаточно одного твоего слова…
Ах, так вот во что мы играем. Может, это не так уж и плохо, если только не затягивать. Кендрик любил похваляться своим долготерпением, но Женевьева прекрасно знала, что надолго его не хватит. Она самодовольно улыбнулась, чувствуя над ним свою власть.
— Если в этом все дело, — повелительным тоном сказала она, — тогда я хочу, чтобы ты обнял меня и прижал к себе.
— Конечно, миледи, — покорно ответил он, обнимая ее.
Женевьева нахмурилась. Что это за бесчувственное объятие?
— С чувством, Кендрик.
— Я чувствую тебя вполне достаточно, моя госпожа.
Она закатила глаза.