Кендрик чувствовал, что ему будет нелегко делить внимание Женевьевы даже с собственными детьми. Да, в последнее время он вел себя странно, и все это заметили. Вон Ройс сидит и ухмыляется себе в усы, болван несчастный. Кендрик решил не обращать больше внимания на друзей, полностью сосредоточившись на Женевьеве.
Лицо ее было бледным. Если вспомнить, через что пришлось пройти бедняжке в последнее время, удивляться было нечему. Он нахмурился, когда она съела очередную ложку мороженого. Это может пойти ей во вред. Правду сказать, лицо ее приобрело зеленый оттенок.
Он не успел и рта раскрыть, как Женевьева бросила ложку в мойку и бросилась вон из кухни. Кендрик вскочил на ноги и хотел ее догнать, когда троица друзей решила сделать то же самое.
— Она моя жена, — зарычал он, отталкивая их в сторону. Затем пулей подбежал к ванной и постучал в дверь.
— Женевьева?
— Уходи! — жалобно простонала она. — Меня тошнит.
По звукам из ванной Кендрик об этом догадался сам, и ему тоже стало нехорошо. Он глубоко вздохнул и открыл дверь. Женевьева как раз склонилась над умывальником, чтобы прополоскать рот. Кендрик стоял в дверях, чувствуя себя совершенно беспомощным. Он подождал, пока Женевьева не закончит, повернул ее к себе лицом и нежно обнял.
— Я отнесу тебя в постель.
— Со мной все хорошо, правда, — она отстранилась от него и посмотрела на него с улыбкой. — А сейчас мне нужно испечь твое любимое печенье.
Она взяла его за руку и повела на кухню. Кендрик покорно следовал за ней, удивляясь странному поведению жены. Он позволил усадить себя в кресло и посмотрел на друзей.
— Она сказала, что с ней все в порядке.
— Конечно, — сказал Уорсингтон с таким видом, будто в точности знал, о чем идет речь. — Эта тошнота временная. Я прав, леди Женевьева?
Женевьева бросила в слугу кухонной рукавицей. Кендрик заморгал и уставился на хихикающего Ройса.
— Ну и темперамент! Ах, Кендрик, что за приятные месяцы ожидают тебя впереди.
— Лучше помолчи, Ройс, — предостерегающим тоном сказала Женевьева.
— Как скажете, леди.
— Может мне кто-нибудь сказать, что здесь происходит? — гаркнул Кендрик. — Назир?
Назир встал и низко поклонился Женевьеве.
— Я буду наверху. Придется снова привыкать к своей комнате. С вашего разрешения, миледи.
— Пожалуй, последую его примеру, — Ройс встал и потянулся. — Ты разрешишь мне остаться в замке, милорд? Женевьева обещала, что ты не прикажешь мне ночевать на конюшне. Но мне не нужна комната рядом с вашей. Я думаю, вам захочется покрасить ее в светлые тона и …
— Ройс, — сказала Женевьева, замахиваясь на него деревянной ложкой. — Не заставляй меня взяться за меч Кендрика и хорошенько тебя отделать.
Ройс поднял руки вверх и ретировался из кухни. Кендрик взглянул на Уорсингтона.
— А ты не хочешь уйти?
— И пропустить сообщение? Ни за что.
Женевьева откашлялась.
— Кендрик сказал, что ты можешь занять его кабинет, Уорсингтон. Может, тебе стоит подняться наверх и посмотреть телевизор?
— Сообщение? — повторил Кендрик, поднимаясь из-за стола. — Уорсингтон, что ты …
Уорсингтон вышел, не дожидаясь последних слов Кендрика. Тот повернулся к Женевьеве.
— На что он намекал?
Женевьева отложила ложку и подошла к нему. Она мягко усадила его в кресло и положила руки ему на плечи. Боже милостивый, неужели она собиралась сказать, что хочет его покинуть? Вот и слезы показались у нее на глазах. Кендрик приготовился к худшему.
— У нас будет ребенок.
У Кендрика отвисла челюсть. Впервые за все время своей жизни и не-жизни у него отняло речь. Внезапно на него навалилось столько эмоций, что он уже и сам не знал, что с ним творится. Удивление, восторг, паника и какое-то робкое чувство, которому он и названия-то не мог придумать.
— Ребенок? — повторил он, и голос его сорвался.
— Скажи, что ты доволен.
Кендрик посмотрел на свою любимую и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он встал и сжал ее в объятиях.
— Я боюсь тебя сломать, если обниму тебя так сильно, как мне хочется, — хрипло сказал он. — Ох, Женевьева! Мне просто не верится! — Он откинул голову назад и радостно рассмеялся. Затем поднял лицо любимой и поцеловал ее. Осознав, что Женевьева и дальше стоит возле него, он усадил ее в кресло и начал мерить кухню шагами.