Нет, это было тогда, когда, очнувшись после легкого сна, он увидел на своей руке легкую ладошку женщины в смешной пижаме; женщины, которая улыбалась такой дивной улыбкой, как будто только что обрела свое счастье. Затем она открыла глаза, и в их глубине он заметил яркое сияние ее грез; каким-то образом он почувствовал, что является их частью. Святые угодники, как же ему хотелось привлечь ее к себе и целовать до потери дыхания!
Он тяжело вздохнул и провел рукой по волосам. Уйти сейчас казалось делом немыслимым. Чтобы Женевьева покинула замок? Не может быть и речи. Хорошо это или плохо, они должны вместе встретить уготованное им судьбой. В конце концов она, скорее всего, перепишет замок на его имя, и тогда он сможет перейти в иной мир и ждать ее там.
Это в том случае, если мысли их совпадают.
Раздался легкий стук в дверь, и не дожидаясь ответа, Женевьева вошла в комнату. Кендрик тут же положил ногу на ногу, стараясь придать своей позе небрежный вид. Он мельком взглянул на нее, надеясь, что не заметит в ее глазах неприязни. Она была единственной женщиной за все семьсот лет, сердце которой ему бы хотелось завоевать. Он не знал, что будет делать, если она его отвергнет.
Она робко улыбалась. Ей было все еще не по себе после того полудня, когда она коснулась его руки. Но это пройдет. Он очень терпеливый мужчина. Со временем она научится доверять ему. По крайней мере, она улыбалась, а не готовилась сбежать при виде злосчастной кушетки. По его губам скользнула улыбка.
— Очень удобная вещица, — кивнула она с одобрением, подошла к кушетке сзади и пощупала обивочную ткань. — Но каким образом тебе удалось ее сюда затащить? Или лучше спросить — когда?
— Вчера ночью. Торговцы в городке привыкли, что Уорсингтон выбирает для покупок довольно странное время. Мне стало совестно, что ты сидишь в таком неудобном кресле, и я купил вот это.
Она улыбнулась.
— Вы слишком добры, милорд.
— Садись же, попробуй, удобно тебе или нет, — сказал он с видимым безразличием, как будто ему было все равно, сядет она с ним рядом или нет. Спокойно, Сикерк. Ради всего святого, не смотри на нее таким отчаянным взглядом.
Женевьева медленно обошла вокруг кушетки, и села. Если бы она села чуть дальше, она оказалась бы в самом углу диванчика.
— Тебе сегодня удалили швы? — вежливо поинтересовался Кендрик. — Могу я взглянуть?
Она протянула руку и подскочила от неожиданности, когда он нагнулся, чтобы посмотреть вблизи.
Нужно немедленно отвлечь ее внимание, иначе она снова убежит.
— Как насчет футбола? — предложил он. — У меня есть матч, записанный на видео. Я его еще не смотрел.
— Звучит заманчиво, — кивнула она. — Может, моя команда выиграет у твоих Райдеров.
Ее команда, как же. Кендрик почувствовал, что начинает хмуриться.
— Стив Янг играет как кривоногая баба, — с ударением сказал он.
— А вот и нет.
— Да-да. Я мог бы бросить мяч вдвое дальше и вдвое сильнее, чем он. И мне не нужна была бы первая линия для защиты, — грубо добавил он.
Она посмотрела на него с улыбкой.
— Конечно, милорд.
Кендрик окинул ее хмурым взглядом за то, что она осмелилась разговаривать с ним свысока, она же в ответ громко рассмеялась.
К счастью, он не был настолько рассержен, чтобы не заметить, что она расслабилась и уже не так стискивает подлокотник. Он постарался, чтобы его грозная мина не сменилась улыбкой. Было похоже, что отвлекающий маневр — самая лучшая тактика для завоевания сердца Мисс Женевьевы Баченэн.
Игра началась, и понадобились считанные секунды, чтобы Женевьева полностью в нее втянулась. Он смеялся над ее бурной реакцией, потому что она так же легко впадала в спортивный раж, как и он сам. Потом его вывели из себя ее комментарии по поводу атлетического сложения игроков. Они были не так уж и хороши, а скорее даже неуклюжи в этой своей облегающей спортивной форме. Вот он бы лихо выглядел на поле! Его так и подмывало хоть на минуту показаться ей в форме игрока. Но потом он подумал, что это был бы явный перебор.
Во время перерыва она заскучала, и Кендрик позволил ей войти в свое убежище, в глубине сердца упиваясь тем, с каким безграничным интересом она рассматривает собранные им вещи. Накануне он пошел следом за ней несколько минут спустя и застал ее в тот момент, когда она легонько проводила пальцами по тунике, которую он носил, когда был жив. Это зрелище заставило его сердце сжаться, и он поспешно ретировался, чтобы не мешать ей. Он взобрался на стены замка и дал волю слезам отчаяния, а потом начал изводить себя видом Женевьевы, которая гладила тунику, которую он когда-то носил.