— Очень любезно с вашей стороны, милорд, — тоже вставая из-за стола, ответил инспектор.
Позже Женевьева могла поклясться, что это один из призраков поставил ей подножку, но в тот миг ей некого было винить за свою неуклюжесть, кроме себя самой. Она подошла, чтобы встать рядом с Кендриком, как вдруг почувствовала, что падает сквозь его руки. Она от ужаса подскочила, сопровождаемая пронзительным воплем одного из молодых полицейских. Бедный малый бросился бежать из парадного зала, как будто за ним гналась стая голодных оборотней.
Инспектор сохранял полное спокойствие.
— Джоунс, догони его и скажи, что ему померещилось.
— Слушаю, сэр!
Когда второй полицейский выбежал из дома, инспектор О'Малли тяжело опустился в кресло. Он весь дрожал, а лицо его приобрело пепельно-серый оттенок.
Женевьева удивилась, что инспектор остался сидеть в кресле вместо того, чтобы сбежать следом за своими подчиненными.
— Присядь, дорогая, — обратился к ней Кендрик.
Женевьева снова уселась в кресло и бросила на Кендрика виноватый взгляд.
Прости меня! Это я во всем виновата.
Похоже, что ему можно доверять. Может, это к лучшему. У нас не так много сторонников среди смертных.
Кендрик сел и посмотрел инспектору прямо в глаза.
— Как вы убедились, наше положение несколько необычное.
— Вы граф Сикерк? — напрямую спросил инспектор. — Я никогда особо не интересовался историей аристократии, но знаю, что у Сикерка довольно странная репутация. Мне казалось, что он принадлежит роду Баченэнов.
— Я оплатил долги Матильды Сикерк в 1260 году, — без обиняков сказал Кендрик. — Если заглянуть в реестры короля Генриха III, это доказать довольно легко. Однако в этих документах не указано, что в том же году в этом же замке меня убил любовник Матильды. Сикерк принадлежит мне.
Инспектор О'Малли судорожно сглотнул.
— А что думает по этому поводу ваша невеста?
— Кендрик законный наследник, — тихо подтвердила Женевьева.
— И вы на самом деле с ним обручены?
— А это, почтенный, — твердо сказал Кендрик, — вас не касается. У меня есть свидетельство о рождении, согласно которому я родился около одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года. И если вы не можете найти священника, который, увидев меня, не будет пытаться провести сеанс экзорцизма, а попросту обвенчает меня с леди, прошу ограничиться расследованием и не совать нос в чужие дела.
Инспектор О'Малли откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. Его дрожь начала утихать. Несколько минут он задумчиво смотрел на стол, затем поднял глаза на Кендрика.
— Это здорово меняет ситуацию. Скольким людям известно о вашем существовании?
— Очень немногим. Так как я не могу покинуть замок, мой контакт с окружающим миром весьма ограничен. Слухи довольно преувеличены, да и не все верят этим сказкам.
— А ваша невеста?
— Женевьева знает в Англии лишь несколько человек. Хотя в Штатах она была известным реставратором, вряд ли кто-нибудь приехал сюда, чтобы навредить ей.
— Ну что ж, у меня будет много работы, — кивнув, ответил инспектор. — Мне нужен полный список всех ваших знакомых. Я проверю, нет ли среди них кого-нибудь подозрительного. В случае необходимости я застану вас здесь, не так ли?
— В любое время дня и ночи, — вздохнул Кендрик. — Мы составим список имен и сразу же его вам вышлем. — Он встал и, не задумываясь, прошел сквозь кресло.
Женевьева подавила улыбку при виде побледневшего лица инспектора, затем сжалилась над ним и, провожая до двери, постаралась поднять ему настроение, благодаря его за оказанную помощь. У дверей их поджидал Уорсингтон с ключами в руке. Кендрик подождал, пока машина тронется, затем закрыл двери.
— Я могла это сделать сама, — быстро сказала Женевьева.
— Зато у меня появился предлог сослаться на усталость и пойти немного вздремнуть. Поднимемся наверх?
Женевьева кивнула и пошла с ним к лестнице. К тому времени, как они добрались до спальни, она едва передвигала ноги. Как приятно было мечтать о том, что возвращаешься домой, к любимому. Реальность же была как ведро холодной воды, вылитой на голову. Он был мертв. И никуда от этого не деться.
Как только они подошли, дверь открылась.
— Кендрик, прекрати, — тихо сказала она, — я могу это сделать сама.
Он не обратил внимания на ее слова и стоял, дожидаясь, пока она войдет в комнату. Она закрыла дверь до того, как он к ней подошел.