— Ты его очень любишь, правда?
Ройс закашлялся.
— Люблю? Нет, миледи. Я терплю его, и ничего больше.
— Считается, что рыцари не лгут.
— Что ж, тогда мне придется сказать правду, только прошу тебя не говорить ему об этом, иначе он потом изведет меня шуточками. — Ройс подождал, пока она кивнула, и затем продолжил. — Дома у меня были только сестры, и когда я встретил Кендрика, мне показалось, что это сам Господь бог послал мне брата. Его семья была в те времена очень богатой и влиятельной, но Кендрик никогда не дал мне почувствовать, что я происхожу из менее знатного рода. Даже когда мы ходили в оруженосцах, он обращался со мной, как с равным в отличие от других парней. Когда нас посвятили в рыцари, я вызвался быть его капитаном, и с тех пор никогда об этом не жалел. Мы были и братьями и лучшими друзьями. К сожалению, за последние семьсот лет нам не довелось провести вместе много времени. Матильда и это у нас отобрала.
— И ты не против, что я встала между вами? — спросила она.
— Конечно, нет, — улыбаясь, сказал Ройс. — Ты на него хорошо влияешь. Я прошу об одном: подыщи для меня девицу, такую же красивую, как ты, с таким же сильным характером. Я жутко завидую Кендрику, ему очень повезло.
Женевьева смутилась и снова посмотрела на поле. Ее до сих пор ставили в неловкое положение комплименты Кендрика; лестные слова от незнакомца выдержать было еще труднее. Она наблюдала, как Кендрик отъехал к дальнему концу ограждения.
— Он очень хороший рыцарь, верно?
— При жизни никто не мог с ним сравниться. Хотя его брат Филипп наверняка проклял бы меня за такие слова, потому что он считал себя непревзойденным воином. — Ройс покачал головой. — Кендрик был очень самонадеянным, куда там Филиппу до него!
— Мне кажется, он и сейчас такой же.
— Заносчивый? — спросил Ройс с улыбкой. — Да, это правда. Кроме того, он не утратил ни одного из своих талантов. Ты только посмотри, с каким мастерством он двигается по арене, побеждая тех, кто пришел бросить ему вызов. А ведь все они отличные воины.
Женевьева наблюдала, как Кендрик по очереди выбил из седла семерых соперников.
— Он сам их выдумал?
— Прощу прощения?
— Наколдовал этих рыцарей, как когда-то брата с кузеном?
Ройс улыбнулся ее наивности.
— Нет, миледи. Они настолько же реальны, как я и его светлость милорд. Они появляются тотчас, как только разнюхают, что Кендрик собирается тренироваться. До того, как ты приехала в Сикерк, они часто крутились во дворе в надежде вызвать его на поединок, но после того, как ты приехала, Кендрик запретил им проезжать через ворота. Но я думаю, что они все равно околачиваются возле ворот каждый божий день в тщетной надежде сразиться с Кендриком и выбить его из седла.
Женевьева с трудом проглотила слюну.
— Они все время находятся здесь?
— А куда ж им еще деваться?
— Может, выбрать себе другой замок? — предложила она.
— Когда лучший воин Англии проживает в Сикерке? Нет, леди Женевьева, они отсюда не уберутся, хоть их озолоти.
Женевьева кивнула и стала свидетельницей того, как Кендрик расправился еще с горсткой рыцарей, одетых в одежду разных цветов. Хозяин Сикерка был неколебим, как скала, хотя и он раза два чуть дрогнул в седле.
— Неужели никто из них ни разу не вышел победителем?
— Очень редко. И если это произойдет, лучше заткни себе уши на ночь, потому что гулянка будет продолжаться до рассвета. — Ройс улыбнулся. — Я думаю, излишне говорить о том, в каком мерзком настроении пребывает тогда его сиятельство милорд.
— Могу себе представить, — сухо сказала она.
Очередь рыцарей, желающих сразиться с Сикерком, быстро уменьшалась. Наконец остался только один воин, одетый во все черное, который выглядел даже массивнее Кендрика. Женевьева грызла ногти, взволнованно наблюдая за Кендриком, который помчался навстречу черному рыцарю. Она страстно молилась, чтобы победа досталась ее рыцарю.
При втором столкновении он чуть не вылетел из седла. Она резко встала.
Кендрик не взглянул на нее, когда развернул коня для третьего подхода. На этот раз черный рыцарь слетел с коня и рухнул в грязь. Приятели помогли ему подняться, изрыгая проклятия в адрес Кендрика, и гурьбой покинули ристалище. Облегченно вздохнув, Женевьева села на место. Кендрик подъехал к ней, соскочил с коня и преклонил перед ней колено. Он склонил голову.
— Миледи.
Кендрик тяжело дышал, пот струился с него ручьями. Его одежда была пропитана потом, волосы прилипли к лицу.