Джен, давай на четвереньки и влево! Чем быстрее и дальше, тем лучше!
Ей не надо было повторять дважды. Эл и Дэйви держали ножи наготове, и ей вовсе не улыбалось напороться на один из них. Она на четвереньках отползла в сторону и закричала, когда в песок рядом с ее рукой вонзилось лезвие. Она бросилась в другую сторону и остановилась только тогда, когда путь ей преградила вода. Она легла в прибрежную волну и начала молиться.
Вокруг со всех сторон разносились звуки битвы, а туман был настолько плотным, что полностью скрывал солнце. Призрачные силуэты появлялись во мраке то тут, то там, мужчины в полном воинском облачении размахивали мечами и вопили призрачными голосами. Крики Эла и Дэйви потонули в общей неразберихе. Женевьева закрыла голову руками и начала молиться о том, чтобы ее приняли за плавучее дерево и оставили в покое. Интересно, почему Уорсингтон до сих пор не вызвал полицию?
Со временем крики стихли, и туман рассеялся. Она подняла голову и завизжала при виде темной фигуры с ружьем в руке. Затем солнце выглянуло из-за тучи, и она заметила блеск серебристых волос.
— Миледи, выходите из воды. Вы простудитесь.
Она дернула Уорсингтона за брюки.
— На землю, — прошипела она. — Они тебя убьют!
Уорсингтон нагнулся и помог ей встать на ноги.
— Миледи, о бандитах уже позаботились. Прошу вас, идите с его светлостью домой, а я дождусь прибытия властей.
Кендрик вынырнул из остатков тумана, с ног до головы залитый кровью. Видя ее испуганный взгляд, он выругался и тут же облачился в свой обычный наряд — джинсы и спортивную рубашку.
— Это я так, для виду, — успокоил он ее. — Иди домой, Джен, и прими горячую ванну. Уорсингтон присмотрит за пленными. Уорсингтон, проследи, чтобы их держали под замком до тех пор, пока не прибудет инспектор О'Малли и не допросит их. Если они откажутся отвечать, постарайся вернуть их обратно. Уж я постараюсь, чтобы они выложили все, что знают.
На обратной дороге Кендрик посмотрел на нее, нахмурив брови.
— Интересно, о чем ты думала, когда решила прийти сюда совершенно одна? Видит бог, Женевьева, ты поступила глупо!
Она остановилась на полпути и гневно на него посмотрела.
— Мне необходимо было прогуляться. Ты упражняешься с рыцарями. Почему мне никуда нельзя выйти?
— Потому что я могу о себе позаботиться!
— Я тоже могу.
— Сегодня утром ты прекрасно это доказала. Я запрещаю тебе покидать стены замка без моего ведома.
— Я не должна перед тобой отчитываться…
— Как же мне защитить тебя, если я не буду знать, где ты находишься!
— Ох, отстань от меня, — с несчастным видом сказала она, прошла сквозь него и двинулась вверх по тропинке. — Просто оставь меня в покое!
Выйдя на твердую почву, она побежала через туннель, потом через помещения для слуг и вверх по лестнице в свою комнату. Она захлопнула за собой дверь, побежала в ванную и повернула ключ в замке. Как будто закрытая дверь могла остановить Кендрика!
Она закрыла лицо руками и всхлипнула. Почему ее жизнь стала невыносимой? Мало того, что она влюбилась в привидение, так на собственном подворье на нее нападают какие-то извращенцы! Она застонала, отталкиваясь от двери и переступая край ванны.
Интересно, есть предел всему этому или нет?
Кендрик сидел у себя в кабинете, положив ноги на скамеечку и откинув голову на спинку кресла. Он не менял положения уже двенадцать часов, почти целую ночь. Он ждал Женевьеву. Совершенно напрасно. Она, наверное, приняла ванну и легла в постель. Он не мог собраться с духом, чтобы пойти ее утешить. Страх за нее все еще сжимал ледяной рукой его сердце.
Это было ужасно. Ведь он был на волосок от того, чтобы потерять Женевьеву, даже не сознавая этого. А то, что он ее спас, только ухудшило ситуацию! Он чувствовал ее боль, сознавал, что она страстно желает, чтобы он прижал ее к себе и утешил, заверил, что она в безопасности. Он не находил слов, чтобы описать, как он сам в этом нуждался.
Услышав стук в дверь, он удивленно поднял голову. Ведь еще даже не рассвело. Зачем она встала? Он снова опустил голову на спинку дивана.
— Женевьева?
Дверь открылась, и она заглянула в комнату.
— Ты еще хочешь поговорить со мной?
Он грустно улыбнулся.
— Конечно, любимая. О боже, как рано ты встала!
Она тяжело вздохнула и закрыла за собой дверь. Он подумал, что в этот раз зеленая пижама выглядела на ней так же прекрасно, как и ее любимая, красная. До чего же ему хотелось обнять свою любимую!