Думай, де Пьяже. Может, это штучки Матильды? А наверху засели в засаде вооруженные до зубов люди Ричарда, чтобы быстро и легко расправиться с беспомощной жертвой? Если бы Ройс и Назир были живы! Они втроем выбирались и не из таких передряг. Он оглянулся. Их тела исчезли! Он протер глаза руками. О Боже, да он с ума сходит!
Нет, его капитан и верный сарацин были убиты: он сам был тому свидетелем. И этого ему никогда не забыть. Подлый Ричард дорого заплатит за свое злодеяние.
На глаза ему попалась кольчуга, которую с него содрали и бросили в угол. Он поднял ее вместе с плащом, на котором был вышит герб его отца, и быстро оделся. Хвала святым угодникам, его меч тоже лежал неподалеку. Он схватил его и неслышно подбежал к лестнице, хорошо понимая, что неосторожное движение может стоить ему жизни.
А разве до этого он уже не умер?
Он резко замотал головой, стараясь избавиться от непонятных мыслей и образов, которые продолжали проноситься в его подсознании. Когда он выберется из Сикерка, то во всем разберется. Он поедет в Артейн, соберет братьев и других родичей и вернется, чтобы отомстить. Пускай Ричард напоследок порадуется жизни. Как только Кендрик до него доберется, негодяю останется только молить о пощаде. Никогда в жизни Кендрик не испытывал такой испепеляющей ненависти. Да, он заставит предателя долго мучаться перед смертью.
Он осторожно поднялся на первый этаж и огляделся в поисках людей Ричарда. Никого не было видно. Он забрался выше. В последний раз, когда он видел большой зал, тот был неухоженным и грязным, хуже, чем самый захудалый постоялый двор. Теперь он был чисто убран и полон свежего воздуха. А куда подевалась солома, устилающая пол?
Он горько усмехнулся. Как мило, что Матильда так быстро постаралась все убрать. Конечно, пол нужно было отскребать после резни, которую устроил он вместе с Ройсом и Назиром. Повсюду валялись окровавленные, изрубленные тела.
И все же странно, что зал совершенно пуст. В очаге не горит огонь. Из кухни не разносится смрад гниющего мяса. Нет даже собак, лежащих у очага. Ощущение было такое, словно в замке не было ни души.
Скорее всего, они дожидались его снаружи. Он крепче взялся за меч. Был только один способ, чтобы узнать правду. Он подошел к двери, поднял засов и распахнул двери.
И тут же застыл от изумления. Господи Боже, что случилось с ареной для турниров? Он поднес руку ко лбу, стараясь справиться с туманом, застилавшим его глаза. Только вчера он приехал в Сикерк и был глубоко удручен его плачевным состоянием. Сейчас перед его взором предстал великолепно ухоженный двор.
Он закрыл за собой двери и тяжело к ним привалился. Все здания стояли там, где прежде; правда, выглядели они несколько изношенными, но состояние их было весьма приличным. Двор был аккуратно уложен каменными плитами, всюду разбиты газоны. А сад! Господь свидетель, сад был просто прекрасен!
Однако и в нем не было ни души. Кендрику стало не по себе. Может, тому виной некие злые чары? Он вышел на покрытое травой поле и огляделся вокруг, все еще не веря своим глазам.
— Будь ты проклят, Ричард! — закричал он. — Покажись, наконец, и сразись со мной, как подобает мужчине!
В ответ не раздалось ни звука.
— Чертов ублюдок, выходи же! — закричал во весь голос Кендрик, распаляясь все больше от гнева. — Хватит прятаться за юбками Матильды, пора принять вызов!
Женевьева резко подняла голову, услышав громкие крики. Что еще случилось? Нахмурив брови, она старалась вслушаться в странный акцент кричавшего мужчины. Она едва могла распознать слова. Тяжело поднявшись с пола, Женевьева медленно поковыляла к двери. Наверное, это был очередной бандит, желающий ее похитить.
Она покинула кабинет Кендрика и направилась к лестнице, ускоряя на ходу шаг. Боже, куда подевался Уорсингтон, когда она так в нем нуждается? Она сбежала по лестнице, пересекла зал и резко остановилась при виде поднятого засова. Что происходит?
Открыв дверь, она выглянула наружу. Крики не утихали, а наоборот, становились все громче. Голос напоминал голос Кендрика, только звучал ниже и грубее.
Как будто он доносился из человеческой груди.
Нет, это невозможно. Она покачала головой, спускаясь по парадной лестнице. Даже не думай об этом, Баченэн! Какой бы это был для нее сокрушающий удар: представить, что Кендрик жив, и снова его потерять! Она этого не перенесет.
— Чтоб тебя черти взяли, Ричард! Покажись, наконец, сукин сын!
Женевьева бросилась в сторону дворовых построек. За углом простирался обширный газон, и именно оттуда доносились крики.