Женевьева покачала головой.
— Да у него должны быть тысячи потомков…
— К сожалению, другие его потомки либо уже скончались, либо по другим причинам не в состоянии принять наследство.
— Не в состоянии?
Мистер Макшайн довольно долго хранил молчание.
— Похоже, безумие является проклятием этой семьи, мисс Баченэн.
Женевьева была заинтригована, хотя последнее замечание и подсказывало ее рассудку держаться подальше от своих предков. К сожалению, после обеда она была уже занята. Она обещала чете Кемпбелл осмотреть их владения в Кармеле. Прижав телефонную трубку плечом к уху, она принялась рыться в ворохе записок на своем столе.
— Мне очень жаль, мистер Макшайн, но сегодня ничего не выйдет. Может, вы сможете выслать мне документы по почте, чтобы я их просмотрела?
— Боюсь, мне строжайше было указано переговорить с вами об этом деле с глазу на глаз. Может, в конце недели?
Надо было признаться, адвокат оказался человеком настойчивым. К тому же, несмотря на сомнения, в ней проснулся интерес. Мысль о наследовании какой-нибудь безделушки от родовитого предка, полностью захватила ее. Что бы это могло быть? И какую историю имел этот предмет? А вдруг, это древнее сокровище?
— Может, вечером? — поторопил с ответом мистер Майшайн.
— Хорошо, — услышала она свой ответ. Может, она успеет вернуться к позднему ужину. Она назвала один из ресторанов в центре города и повесила трубку.
Может, речь идет о какой-нибудь интересной вещице. Скромное содержимое ее банковской ячейки пополнилось бы ценной безделушкой. Она подпишет бумаги, получит что ей причитается, и на том конец.
Ресторанные звуки показались ей громче обычного. Она слышала звон столовых приборов, журчание жидкости, наливаемой в бокалы; как люди глотают, жуют и стараются незаметно срыгнуть. Она отметила про себя, что водянисто-голубые глаза мистера Макшайна покраснели, морщинки возле рта резко обозначились, а на голове у него было ничтожно малое количество волос. Но больше всего поражал вид его пальцев, порхающих над столовыми приборами и хрустальным бокалом. Они напомнили ей мотылька, который боится опуститься на какой-нибудь предмет из страха, что тот вдруг поглотит его. И вся эта обостренная восприимчивость к окружающему настигла ее, когда она услышала шокирующее известие.
— Замок? — сдавленным голосом спросила она.
— Замок, — кивнул мистер Макшайн, нервным движение руки поправляя узел на галстуке. — Сикерк в былые времена славился тем, что имел церковь и самый живописный двор на побережье, известном сейчас как Нортумберленд. Правда, аббатство лежит сейчас в руинах, но сам замок находится в отличном состоянии. Он так и ждет любовного прикосновения новой хозяйки.
Женевьева облизала вдруг пересохшие губы, потом схватила бокал с водой и двумя глотками осушила его. Замок? Нет, ей, наверное, все это снится. Вещи такого рода просто не происходят в реальной жизни.
— Вы просто пошутили, верно? — наконец-то удалось выдавить ей из себя.
Мистер Макшайн отрицательно покачал головой.
— Замок ваш, мисс Баченэн. Чтобы наследовать его, вам только и нужно, что переселиться в него.
Женевьева попыталась взять себя в руки. Медленно покачав головой, она собралась было встать.
— Я не могу, — снова покачала она головой, как бы опасаясь, что ее отказ прозвучал не слишком убедительно.
— Не стоит торопиться, — быстро сказал Макшайн. — В любом случае на обдумывание вам понадобятся несколько дней. Кстати, а я упоминал, что кроме замка, вы наследуете крупную сумму денег?
— Прошу прощения?
Мистер Макшайн вынул из кармана носовой платок и протер им вспотевшие внезапно стекла очков.
— Мисс Баченэн, банковская сумма, которая вас ожидает, столь велика, что вам не потратить и десятой ее части за всю жизнь. В сущности, вы унаследуете целое состояние, которым сможете распоряжаться по своему усмотрению. Может, вам захочется обновить замок?
Он снова водрузил очки на нос и выжидательно уставился на нее.
— О, нет, — простонала она, ухватившись за край стола. — Этого просто не может быть. Только не со мной.
— Вам выпал счастливый жребий, если хотите знать мое мнение. Было бы глупо им не воспользоваться.
Женевьева лихорадочно пыталась сохранить остатки здравого смысла.
— Я не могу вот так все бросить, — сказала она, вспомнив, сколько усилий ей понадобилось для становления фирмы. — Вы представить себе не можете, сколько понадобилось лет, чтобы убедить клиентов в том, что я мастер своего дела, настоящий художник-реставратор, а не обычный дизайнер. Да если хотите знать, у меня клиенты по всей стране!
В конце концов, она взяла себя в руки.
— Поймите, я люблю свою работу, — сказала она, возвращаясь к теме разговора. — Мне нравится воссоздание первоначального вида здания. Снимая вековые наслоения краски, я чувствую, как загорается мое воображение. И все это я должна вот так просто бросить, чтобы остаток жизни провести в каком-то замке, который, я, может быть, возненавижу с первого взгляда!
— Мисс Баченэн, но что может быть более захватывающим, чем приведение в порядок хорошо сохранившегося замка тринадцатого века? — Он бросил на нее умоляющий взгляд. — Вы только подумайте обо всех этих деньгах, о чудном антиквариате, который вы сможете приобрести. К тому же, что помешает вам заняться своим любимым делом в Англии?
О, эта железная адвокатская логика! Женевьева почувствовала, как все ее благие намерения начали потихоньку таять, как прошлогодний снег. Еще немного — и она уже будет на полном серьезе рассматривать сделанное ей предложение. Надо быстрей убегать отсюда, пока она не сделала то, о чем впоследствии горько пожалеет. Ее работа так много значила для нее, она была смыслом всей ее жизни. Она создала свою фирму сама, без чьей-либо помощи. Деньги и собственность для нее мало значили.
— Мистер Макшайн, боюсь, мне придется вам отказать.
— Но… — Его быстрые, как мотыльки, пальцы задвигались в лихорадочном танце. — Послушайте, если вы откажетесь от замка, он может перейти к дальнему родственнику покойного графа. Не думаю, чтобы вам это было по душе!
Женевьева поднялась из-за стола.
— Мне надо идти, — выдавила она из себя. Потом повернулась и бросилась вон из ресторана.
Полчаса спустя Женевьева вошла в свою квартиру и захлопнула за собой дверь. Заперев ее на ощупь, она тяжело к ней привалилась, позволяя темноте окутать ее со всех сторон. Ее сумка тихо соскользнула на пол. Следом за ней последовал пиджак.
Оттолкнувшись от двери, Женевьева пошла вдоль коридора, считая на ощупь двери по порядку. Вторые направо. Она положила руку на дверную ручку, потом медленно ее повернула. Войдя в комнату, она закрыла за собой дверь. И только тогда рука ее потянулась к выключателю. Бледный, золотистый свет тут же заполнил пространство, отгоняя тени по углам и щелям.
Она опустилась на пол там же, где стояла, и бездумно уставилась на то, что ее окружало. Замки. Замки всех размеров, форм и цветов. Бумажные замки, которые она сама склеила; замки-головоломки, которые она усердно составила из кусочков; примитивные деревянные замки, которые вырезала из дерева. Здесь были также купленные ею замки, копии тех, что давно уже перестали существовать, а их игрушечные макеты смотрелись как пустые раковины на отдаленном острове.
Легкая улыбка коснулась ее губ. Здесь было ее прибежище, здесь она скрывалась в минуты огорчений и неудач. И какое ей дело до того, что творилось в Средних веках, если для нее замок давал ощущение безопасности. Это было место, лишенное неурядиц внешнего мира; место, полное близких людей, и смеха, и любви.
И вот теперь ей подарили настоящий замок.
Может, Брайан Макшайн переодетая добрая фея? Боже, от всего этого просто голова идет кругом. На что будет это похоже — владеть таким вот замком, окутанным покровом исторических эпох и событий? Удастся ли ей вернуть ему первоначальный облик, удалив при этом все признаки живших там поколений? Не к этому она стремилась.