Дождь перестал, но начался ветер. То и дело раздавался звон падающих сосулек. Предметы потеряли свои очертания, природа лишилась красок, согнутые деревья, сломанные суки, приникшие к земле живые изгороди и кустарники, серое небо — все это создавало впечатление конца света.
Угнетенное настроение несколько рассеивалось от встреч с людьми, от звука людских голосов. Почтальон с трудом пробирался по дороге, таща за собой велосипед. Какой-то мужчина пытался поднять упавший забор. Дети забавлялись удивительными ледяными сосульками. Жизнь на земле еще не прекратилась. Лаяли собаки. Из обледеневших труб поднимался дым.
Путь был долог. Трудна была жизнь этих женщин, с длинными переходами, долгими ожиданиями, нехваткой денег и другими заботами. Власти не облегчали им жизнь, конторы по социальным делам не баловали. Когда они обращались к министрам или к созданной в связи с принятием закона о запрещении коммунистической деятельности комиссии ригсдага, их встречали отнюдь не доброжелательно и любезно. Ваши мужья сами во всем виноваты, пусть пеняют на себя, сказал им старый премьер-министр — лидер рабочих. Милые дамы, это еще вопрос — удастся ли мне спасти головы ваших мужей! — заявил министр юстиции Ранэ. Расмус Ларсен и сотни других председателей местных контор по социальным делам высказывались в том же духе.
Перед самым Квистгором пошел снег. Ветер крепчал. А когда они вошли в нетопленный вокзал Квистгора, разразился снежный буран.
Но поезда шли. С небольшим опозданием, переполненные, они пробирались к Хиллерёду до того, как снежные заносы преградили им путь. А из Хиллерёда поезд с двумя паровозами и снегоочистителем пробрался в Копенгаген. К вечеру все железнодорожное движение остановилось из-за снежного бурана.
Маргрета, как обычно, ночевала у Эллен на Вальнёддервей. Она добралась, с трудом шагая по скользким ото льда улицам, борясь с порывами ветра и снега. Согревшись в теплой комнате, они слушали завывание бури. Радио сообщало о несчастных случаях и разрушениях, причиненных непогодой. Немецкие метеорологи утверждали, что такой суровой зимы не было в течение ста тридцати лет, а может быть, и за всю историю человечества. Но судьба, погубившая сто тридцать лет назад Наполеона, бессильна против немецких солдат и их союзников. Придет день, когда растает лед, оживут фронты, и тогда начнется окончательная расправа с заговором, устроенным банкирами, плутократами и коммунистами для уничтожения арийских народов! Не арийцы, а евреи будут уничтожены в этой войне! Немецкий фюрер заявил о своей непоколебимой священной вере в то, что великая борьба будет закончена весной полным уничтожением большевистских орд.
Эллен принесла Маргрете в постель настой ромашки. И зачем она пустилась в этот трудный путь в таком состоянии!
— Когда ты ждешь ребенка?
— Доктор считает, через три недели.
— Газеты писали, что в Копенгагене во время последней воздушной тревоги родилось двадцать девять детей. — рассказала Эллен. — Как неприятно появиться на свет божий в бомбоубежище. Такое странное начало жизни…
— Наш доктор считает, что вообще в нынешнем мире не нужно рожать детей.
— А кто может сделать мир лучше?
— Не знаю. Теперь я долго не увижу Мартина. Что-то будет с нами весной?
— Будет еще хуже, — сказала Эллен. — Война разгорится с новой силой, положение здесь ухудшится. Возможно, Дания станет местом военных действий. Но не думаю, чтобы кто-нибудь из нас согласился примириться с настоящим положением. Путь к миру идет не через примирение.
Она приподняла темную штору и выглянула в окно. Вокруг уличного фонаря с разбитым стеклом вихрился снег.
— Снег все идет. Ты не сможешь уехать завтра, поезда не будут ходить. Поспи подольше.
72
Два сыщика — Хансен и Тюгесен — прибыли во Фрюденхольм и решили остановиться в историческом кабачке. Они выдали себя за коммивояжеров и заказали комнаты на ночь. Оказалось, что в комнатах холодно и что вообще кабачок не приспособлен к тому, чтобы в нем останавливались на ночлег.
— Не сезон, — сказал владелец кабачка. — Теперь, когда нельзя ездить на автомобилях, сюда в это время года никто и не заглядывает.
Хансен и Тюгесен приехали на автомобиле. Если нельзя согреть комнаты, они согласны спать в холодных. Но ведь это королевский, привилегированный кабачок, в котором всегда останавливались путешественники.
Да, кабачок и привилегированный, и исторический, он существует со времен хевдингов Гёнге. Но сейчас не туристских! сезон, снег глубоким покровом одел всю Южную Зеландию. А если по карточкам почти не выдают топлива, то как же согреть комнаты? Да в комнатах и печей-то нет.