У Корреаса горько опустились уголки рта, лицо сделалось похожим на клоунскую маску:
— Откуда прикажете взять деньги? Марио поскреб обвислые складки своих многочисленных подбородков.
— Что, на счету ничего нет? А резервный фонд? Корреас как-то странно посмотрел на него:
— Вы же должны знать.
Марио отвел глаза. Верно, он должен знать. Перед Луисом Корреасом сидел привычный для него Ральстон Эбери: властный, надменный босс.
— Пожалуйста, Луис, прикиньте, сколько мы можем собрать?
— Одну минутку, — сказал Корреас. Он вышел из комнаты и вернулся с пачкой документов.
— Я рассчитал, во сколько нам обойдется смена оборудования. Мы должны будем влезть в долги. То, что вы сделали с фондами, меня не касается.
Марио ответил черство и сухо:
— Вы совсем не понимаете меня, Луис. Что бы я ни говорил, вы пропускаете это мимо ушей. Ладно, не будем ссориться. Вернемся к делу.
— Южно-африканское агентство вчера прислало чек на сумму чуть больше миллиона долларов. Этого все равно недостаточно, чтобы начать переоборудование.
Марио нетерпеливо махнул рукой.
— Сделаем заем. Главное, что сейчас у нас есть миллион. Узнайте, сколько мы можем скупить акций Кубал Ассошиэйтед.
Корреас, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Марио прошептал себе под нос: «Думает, что у меня мозги набекрень. Представляю, какими словами он меня поминает…»
Все утро Марио гонял по своему настольному экрану старые файлы, стараясь понять суть бизнеса Эбери. Он нашел множество доказательств поспешных и грабительских действий Эбери: обращение облигаций в наличные деньги, продажа недвижимости по бросовой цене, передача резервных фондов на его личный счет. И все же несмотря на это мародерство, компания Эбери Аэрокар казалась вполне здоровой в финансовом отношении. Ее поддерживали закладные, налоговые льготы, контракты — все это стоило гораздо больше, чем наличность, которую обчистил Эбери. Оторвавшись от своего занятия, Марио заказал себе еще кофе, зашагал по кабинету. Мысли его обратились к дому 19 на Сеафон Плейс. Ему вспомнились укоризненные глаза Флоренс Эбери, враждебность Лютера и Ральстона-младшего. И Марио пожелал Эбери место в аду. Семья Эбери была тут ни при чем, Марио не имел к ней никаких претензий. Он вызвал Флоренс Эбери.
— Флоренс, я больше не буду жить дома. — Он старался говорить доброжелательно.
— Я так и думала, — ответила она.
— Мне кажется, — поспешно сказал Марио, — что тебе лучше подать на развод. Я не буду возражать, и ты получишь столько денег, сколько пожелаешь.
Она молча в упор смотрела на него бездонными глазами.
— Я так и думала, — сказала она наконец. Экран погас.
Корреас вернулся вскоре после ленча. Было тепло, Корреас, видимо, шел пешком, все лицо было покрыто мелкими капельками пота.
Швырнув на стол черную, украшенную резьбой пластиковую папку, он осклабился в торжествующей ухмылке.
— Вот они! Я не знаю, зачем они нужны вам, но они здесь. Пятьдесят два процента основного капитала. Я откупил их у племянника старого Кубала и двух его компаньонов. Мы попали в удачный момент, они рады были избавиться от своей доли. Им не нравится, как идет дело. Старик Кубал тратит все свое время на Эмпайр Тауэр и не получает за работу ни цента. Говорит, что ему достаточно сознания почетности этой работы. Племянник не отваживается конфликтовать со стариком Кубалом, но он определенно был рад продать свои акции. То же самое сделали Кон и Чивер, компаньоны. За работу над Эмпайр Тауэр не получают платы даже руководители фирмы.
— Хм. Сколько лет Кубалу?
— Что-то около восьмидесяти. Старичок-бодрячок, из которого песок сыплется.
«Почетная работа! — думал Марио. — Черта с два! Старик Кубал получит в уплату молодое тело».
Вслух он произнес:
— Луис, вы сами-то видели Кубала?
— Нет, он почти не вылезает из конторы. Он руководит строительством, и все проектирование делают именно там.
— Луис, — сказал Марио, — вот что я хочу сделать. Зарегистрируйте акционерный капитал на ваше собственное имя, а мне передайте право пользования без даты, оформлять ничего не будем. Вы будете официальным руководителем фирмы. Позвоните в контору, попросите главного менеджера. Скажите ему, что пришлете меня. Что я ваш друг и что вы вполне мне доверяете. Скажите ему, что вы даете мне неограниченные полномочия на любую работу, которой я сочту необходимым заняться. Идет?
Корреас во все глаза смотрел на Марио, как будто ждал, что это толстое тело сейчас взлетит на воздух.
— Как прикажете. Наверное, вы знаете, что делаете. Марио печально усмехнулся.