Пожалуй, мать и сын выглядели лишними среди пестро разодетой толпы, состоявшей в основном из женщин. Помню, я удивилась и решила, что мужчины где-то сгруппировались, прячась от жен, чтобы пропустить рюмку-другую подальше от их бдительных взоров. Наверное, так и было, потому что вдруг по ступеням на террасу потянулась цепочка нетрезвых мужчин. Они как-то быстро разделились, каждый, видимо, подошел к своей жене или спутнице. К женскому говору присоединился мужской, я вновь стала смотреть на жениха и его мать, надеясь уловить хоть какое-то сожаление на их лицах. Но оба были по-прежнему спокойны.
От созерцания этой пары меня тогда отвлек Григорий, который сразу же увел подальше от места преступления. Но перед тем, как завернуть за угол отеля, я успела ухватить взглядом еще одну немую сценку: мужчина лет пятидесяти, проходя мимо, на миг приобнял за талию полную девушку с лентой свадебного свидетеля через плечо. А та в ответ кокетливо улыбнулась ему. На безымянном пальце правой руки пожилого ловеласа я заметила обручальное кольцо.
Я бы могла обо всем рассказать Москвину, но не стала… Муж часто называл меня мелкой врединой, я и на самом деле таковой была, но это совсем не мешало мне быть любимой им.
Глядя на лоснящуюся от самодовольства физиономию майора, больше похожего на модель из каталога известного бренда, вспомнив воюющего с украинскими нацистами мужа, я замкнулась в себе, решив, что, кроме односложных ответов, Москвин от меня ничего не услышит. А поделюсь я своими наблюдениями позже – с Григорием Реутовым.
Глава 4
– Я правильно записал ваше имя – по паспорту вы Марья Семеновна Гладкова? Не Мария? Кстати, где ваш документ?
Я молча достала из сумочки паспорт и положила перед ним. Странно, что майор не попросил его раньше, строча что-то в бланке.
– Итак, начнем. Расскажите, почему вы вдруг решили посетить чужую свадьбу, Марья Семеновна? Вы знакомы с женихом? Или с невестой? – прозвучал вопрос.
Я опешила. Вот так изящно, с иезуитской улыбочкой на лице, старший следователь парой вопросов «пристегнул» меня к убийству, намекнув, что я никак не случайная наблюдательница, а возможная подозреваемая. Стало не по себе от внимательного и требовательного взгляда Москвина, но мне удалось быстро взять себя в руки.
– Боюсь, господин следователь, ваш вопрос изначально некорректен. Потому что у меня не было желания вторгаться на чужой банкет. Более того, я вообще не была в курсе, что с противоположной стороны отеля есть такая же терраса, – ответила я как можно спокойнее.
– Ну, хорошо, хорошо… расскажите, что послужило причиной.
– Я стояла в дальнем углу нашей террасы. Услышала звуки, похожие на выстрелы, а затем мимо пробежала женщина с криками: «Убили». Я пошла посмотреть, что случилось.
– Именно в таком порядке? Вы пошли на звук выстрелов или же вас подтолкнул крик женщины?
– А какая разница?! – возмутилась я, но под укоризненным взглядом майора начала вспоминать. – Сначала выстрелы… а когда мимо пронеслась женщина, мы с Реутовым шли уже вдвоем.
– В какой момент он к вам присоединился? Откуда он вышел? Был ли взволнован или спокоен? – закидал меня вопросами Москвин.
– Я еще не спустилась с террасы, то есть практически сразу. И я не видела, откуда он вышел, наверное, из бара – рядом дверь. Но точно не с нашего банкета. Я бы заметила. И не был он взволнован! Скорее удивлен.
– То есть его в момент выстрелов рядом с вами на террасе не было?
– Нет.
– Теоретически у него была возможность убить девушку, пройти через коридор отеля и бар и выйти к вам, – задумчиво произнес майор. – И заняло бы это минуты три от силы.
– Вы его подозреваете?! – обвинение Реутова в убийстве мне показалось столь нелепым, что я забыла о своих обидах на него.
– Работа у меня такая – подозревать, Марья Семеновна, – с торжеством, как мне показалось, произнес Москвин.
– А, ну да, – не сдержала усмешки я и поймала его удивленный взгляд.
– Продолжим. Что вы увидели, когда прибыли на место преступления?