Выбрать главу

— Это глупо и недальновидно, но что делать, если Коронованный так молод! Он пускает стрелы куда попало. Был приказ, что во всех артистических труппах, где больше трех, один должен быть гражданином Маджипуры и обязательно человеческой расы. Приказ вступает в силу в этом месяце.

— Этот указ, — подтвердила Карабелла, — не даст ничего, кроме расовой розни на планете — а ведь все до сих пор жили здесь дружно.

Залзан Кавол еще больше нахмурился.

— Тем не менее, указ уже опубликован. Наверно, какие-то шакалы в замке наплели Коронованному, что нечеловеческие расы слишком расплодились и что люди Маджипуры голодают оттого, что у них нет работы. Глупость, и глупость опасная!

В другое время никто бы не обратил внимания на указ, но перед фестивалем мы обязаны получить разрешение на выступления, а его нам едва ли дадут. Что за порядок! Я и мои братья уже столько лет зарабатываем себе на хлеб жонглерством, это не вредило ни одному человеку — и вот на тебе! Я нашел в Пидруде Слита и Карабеллу, но нам нужен еще один из ваших. Так хочешь стать жонглером?

— Можно ли научиться вашему искусству за четыре дня?

— Ты побудешь какое-то время учеником, — ответил скандар. — Мы найдем тебе дело на параде — я думаю, ты не посрамишь нас. Закон не требует, чтобы все члены труппы были одинаково искусны. Главное, чтобы трое из нас были людьми.

— А после фестиваля?

— Пойдешь с нами.

— Вы обо мне ничего не знаете, а приглашаете разделить вашу жизнь.

— Я и знать ничего не хочу! — рявкнул скандар. — Мне нужен жонглер твоей расы. Я буду оплачивать твою постель и твой стол, а кроме этого, ты будешь получать десять крон в неделю. Согласен?

Глаза Карабеллы сощурились, словно желая сказать, что он может получать и больше… но деньги для Валентайна мало значили. Ему достаточно было того, что предложил скандар, главное, что он будет со Слитом и Карабеллой — с двумя из трех человек, которых он знал в этом городе, и — понял он со смущением — во всем мире…

Потому что прошлое было для него пустым местом. Ну да, конечно, у него остались смутные представления о родителях, о сестрах и кузенах, о детстве где-то к востоку от Зимроеля, о школе и походах, но все это стало нереальным, не имеющим ни плоти, ни сути. А будущее? Его он и вовсе не представлял. Жонглеры предлагали заполнить пустоту. Вот только…

— А могу я выставить условие? — спросил Валентайн.

— Смотря что ты попросишь, — скандар нахмурился.

Валентайн кивнул на Шанамира.

— Этому парнишке страсть как надоело возиться с животными и он, я думаю, не прочь попутешествовать, Что если он тоже войдет в вашу труппу?

— Валентайн! — вскричал мальчик.

— Как слуга, подручный, а может, он потянет и на жонглера, — продолжал Валентайн. — Если он тебя попросит, возьмешь его к себе?

Залзан Кавол помолчал, прикидывая, и вот из могучей его глубины послышался рык, предваряющий слово.

— Ты в самом деле хочешь присоединиться к нам?

— Я? Еще бы!

— Этого я и боялся, — угрюмо произнес скандар. — Ну, решено. Мы нанимаем вас обоих за тринадцать крон в неделю. Плюс постель и еда. Согласны?

— Идет! — выкрикнул Шанамир.

— Карабелла, сделаешь из этого парня жонглера. А ты, малец, пойдешь сейчас со мной. Я хочу, чтобы ты посмотрел на наших животных.

Скандар и Шанамир вышли. Покинула стол и Карабелла. Валентайн бросил взгляд ей вслед, любуясь гибкой фигуркой девушки. Слит сорвал белую ягоду из грозди на тарелке, положил ее в рот.

— Что это? — поинтересовался Валентайн.

Слит предложил ягоду и ему.

— Токка. В Нарабале, где они растут, лоза выходит из земли за одну ночь. А к вечеру достигает крыши дома. Правда, в Нарабале отличная почва и каждый день дождь. Дать еще?

— Не откажусь.

Слит не подал, а бросил ему ягоду таким быстрым движением кисти, что Валентайн едва успел поймать ее. Кроме этого, жест был на диво экономичен. Да и весь этот человек был экономичен — без единой унции лишней плоти, точным в движениях, даже голос его был сдержан, а речь — лаконична.

— Жуй семена, — посоветовал он, чему-то усмехнувшись, — они придают силу.

Карабелла вернулась с разноцветными резиновыми мячами, которыми она жонглировала на ходу. Один она бросила Валентайну, три — Слиту, а три оставила себе.

— Я думал, ты принесешь ножи, — сказал Валентайн.

— Они для выступлений. А сегодня мы займемся азбукой, — вставил Слит, — философией нашего дела. Ножи отвлекают.

— Как это — философией?

— Ты думаешь, жонглирование — просто трюк? — заметно обиделся Слит. — Развлечение для зевак? Средство выколотить пару крон на провинциальном карнавале? Не без этого, конечно, но прежде всего оно — образ жизни, друг, кредо…