- А некоторые сны,- улыбнулся Слит,- приходят не от Леди и не от Короля, а из глубин нашей туманной памяти. Кто может определить это без посторонней помощи? Валентин, найдите толкователя снов.
- Значит, он может помочь мне найти воспоминания?
- Толкователь снов или колдун - да. Если же сны не зависят от вашего прошлого, ничего не случится.
- Дело в том,- сказала Карабелла,- что такие сильные сны не приходят неожиданно, и ваша обязанность разобраться в этом. Если сон приказывает действовать, а вы не последуете приказу...- Карабелла содрогнулась.- Ваша душа ответит на это и скоро. Найдите толкователя, Валентин.
- Надеюсь,- обратился Валентин к Слиту,- что вы имеете понятие в этих вещах.
- Я только жонглер. Найдите толкователя.
- Можете вы рекомендовать мне кого-нибудь в Пидруиде?
- Мы вскоре покинем город. Подождите и у вас будет более богатый материал для толкователя.
- Я удивлюсь, если это действительно послание,- сказал Валентин.- К тому же от Короля! Какое дело может быть у Короля Снов к бродяге, вроде меня? В это трудно поверить. На Маджипуре двадцать миллиардов обитателей, и Король находит время заняться кем-то не самым важным.
- В Сувраеле,- сказал Слит,- во дворце Короля Снов есть огромная машина, которая показывает весь этот мир и каждую ночь отправляет послания миллионам людей. Кто знает, как выбираются эти миллионы? В детстве меня кое-чему научили, и я знаю, что это правда: по крайней мере однажды, прежде чем покинуть этот мир, каждый из нас почувствует прикосновение Короля Снов к своему духу. Я знаю, что говорю.
- Вы?
- Да,- Слит коснулся своих прямых, грубых, белых волос.- Вы думаете, я родился беловолосым? Однажды ночью я лежал в гамаке в джунглях возле Нарабала (тогда я еще не был жонглером), и Король пришел ко мне, пока я спал, и отдал приказ моей душе, а когда я проснулся, мои волосы были уже такими. Мне было тогда двадцать три года.
- Приказ? - удивился Валентин.- Какой приказ?
- Приказ, превративший волосы мужчины из черных в белые за время между темнотой и рассветом,- сказал Слит. Он явно не хотел больше говорить об этом. Поднявшись на ноги, он взглянул на утреннее небо, словно хотел подняться к солнцу.- Хватит говорить об этом, дружище. На фестивале еще есть кроны, которые можно заработать. Можете вы разучить еще несколько трюков, прежде чем Залзан Кавол отправит нас на работу?
Валентин кивнул. Слит принес мячи и булавы.
- Смотрите,- сказал он и встал рядом с Карабеллой. Она держала два мяча в своей правой руке, он - один в левой, а свободные руки они переплели между собой.- Это половинчатое жонглирование,- сказал Слит.- Простое дело даже для начинающих, но выглядит крайне сложно.
Карабелла бросила, Слит бросил и поймал; они сразу вошли в ритм обмена, легко посылая мячи взад-вперед и являя собой единое существо на четырех ногах, с двумя разумами и двумя жонглирующими руками. Действительно, это выглядит сложно, подумал Валентин.
- А теперь бросьте нам булавы! - крикнул Слит.
Когда Валентин резкими бросками послал каждую булаву в направлении правой руки Карабеллы, она одну за другой включила их в последовательность предметов, пока мячи и булавы не закружились от нее к Слиту и обратно в поразительном водовороте. Валентин по собственному опыту знал, как трудно иметь дело с таким множеством объектов. Он надеялся, что через несколько недель дойдет до пяти мячей или четырех булав, но бросать по три того и другого одновременно, причем в половинчатом жонглировании, было подвигом, который поверг его в изумление. А потом пришла ревность, когда он осознал, что Слит тесно прижимается к телу Карабеллы, образуя с ней как бы единый организм, тогда как несколько часов назад она лежала с ним на берегу ручья в парке Пидруида.
- Попробуйте,- сказал Слит.
Он шагнул в сторону, а Карабелла заняла место рядом с Валентином - рука об руку. Они работали только с тремя мячами. Поначалу Валентину было трудно регулировать силу своих бросков, и некоторое время он посылал мячи за пределы досягаемости Карабеллы, но через десять минут наловчился, а через пятнадцать они работали так уверенно, словно занимались этим годы. Слит подбадривал его аплодисментами.
Появился один из скандаров, но не Залзан Кавол, а его брат Эфрон, который даже по скандарским меркам был суров и холоден.
- Вы готовы? - грубо спросил он.
В этот день труппа давала представление в частном парке одного из могущественных купцов Пидруида, который устраивал прием в честь провинциального герцога. Карабелла и Валентин представляли новый номер, скандары оперировали тарелками, хрустальными бокалами и сковородками, а под конец вперед вышел Слит, чтобы жонглировать с закрытыми глазами.