- Что вы сделали со мной?
- Я только прикоснулся своей рукой к вашей.
- И передали мне дикую боль!
- Я дал вам доступ к вашей собственной боли,- тихо сказал Делиамбр.- И больше ничего. Вы носите боль внутри себя, Валентин, не чувствуя ее, но она стремится выйти наружу. И этого не избежать.
- Я собираюсь помешать этому.
- У вас нет выбора. Борьба уже началась.
Валентин покачал болящей головой.
- Я не хочу боли и не хочу борьбы. Всю эту неделю я был счастливым человеком.
- Счастливым во сне?
- Эти сны скоро покинут меня. Они должны быть предназначены для кого-то другого.
- Вы верите этому, Валентин?
Валентин помолчал, потом сказал:
- Я хочу, чтобы мне позволили быть тем, кем я хочу быть.
- И кем же?
- Странствующим жонглером. Свободным человеком. Почему вы мучаете меня, Делиамбр?
- Я буду рад, если вы станете жонглером,- мягко сказал вроон.- Я вовсе не желаю вам зла, но то, что хочет человек, часто мало согласуется с тем, что записано на скрижалях истории.
- Я буду мастером-жонглером,- сказал Валентин.
- Я желаю вам этого,- вежливо ответил Делиамбр и ушел.
Валентин медленно выдохнул воздух. Все тело его было напряжено. Он сел на корточки и опустил голову вниз, потом лег, вытянув руки и ноги, стараясь освободиться от странных уз, начавших овладевать им. Постепенно он немного расслабился, но какая-то тревога все же осталась и напряжение не до конца покинуло его. Эти мучительные сны, эти извивающиеся в его памяти драконы, эти знаки и предзнаменования...
Из фургона вышла Карабелла и остановилась рядом с ним, глядя, как он корчится.
- Я помогу вам,- сказала она, присела рядом и потянула его вперед, так что ее сильные пальцы погрузились в напряженные мускулы его шеи и спины. Он почувствовал, что напряженность спадает, хотя настроение оставалось все таким же мрачным.
- Разговор не помог вам? - мягко спросила она.
- Нет.
- Вы не можете говорить об этом?
- Пожалуй, нет,- ответил он.
- Как хотите.
И все же она продолжала ждать, ее глаза настороженно смотрели на него с участием и состраданием.
- Я едва понял то, что эта женщина говорила мне, а то, что понял, не могу принять. Но я не хочу говорить об этом.
- Когда бы вы ни надумали, Валентин,- я здесь. Когда бы вы ни почувствовали потребность выговориться...
- Но не сейчас, а может, и никогда.
Он чувствовал, что Карабелла тянется к нему, стремится облегчить боль, поселившуюся в его душе, чувствовал ее любовь. Валентин заколебался, борясь с собой, потом прерывающимся голосом сказал:
- То, что она говорила мне...
- Да, да...
Нет! Говорить об этих вещах значило придать им реальность, которой они не имели. Они были абсурдны, фантастичны, невероятны.
- ...все это ерунда,- закончил он.
В глазах Карабеллы был упрек, и он отвел свой взгляд в сторону.
- Можете вы допустить такое? - грубо сказал он.- Эта безумная старуха наговорила мне множество ерунды, и я не хочу обсуждать это ни с вами, ни с кем-либо еще. Это был МОЙ разговор, и я не хочу делиться им. Я...- Тут он увидел удивление на ее лице, сбился и закончил совсем другим тоном: - Давайте жонглировать мячами, Карабелла.
- Сейчас?
- Да, прямо сейчас.
- Но...
- Я хочу, чтобы вы научили меня взаимодействию между жонглерами, обмену мячами. Пожалуйста...
- Но через полчаса мы должны уезжать!
- Пожалуйста,- повторил он.
Она кивнула, взбежала по ступеням в фургон и через мгновение появилась с мячами. Они отошли в сторону, чтобы иметь побольше свободного места, и Карабелла бросила ему три мяча. Она была мрачна.
- Что-то не так? - спросил он.
- Изучать новый номер, когда голова занята какими-то проблемами,- не самая удачная мысль.
- Это должно успокоить меня,- сказал он.- Давайте попробуем.
- Как хотите.
Чтобы размяться, она начала жонглировать тремя мячами, которые держала в руках. Валентин последовал ее примеру, но его руки были холодны, а пальцы не хотели реагировать вовремя и, выполняя это простейшее упражнение, он несколько раз уронил мяч. Карабелла ничего не сказала и продолжала жонглировать, пока он начинал один неудачный каскад за другим. Раздражение его все росло. Она больше не пыталась убедить его, что сейчас не подходящий момент для учебы, но ее молчание, ее взгляд, даже ее поза - все без слов говорило об этом. Валентин отчаянно пытался войти в ритм, вы УПАЛИ С ВЫСОКОГО МЕСТА,- услышал он голос толковательницы СНОВ,- И СЕЙЧАС ДОЛЖНЫ НАЧАТЬ СНОВА ПОДНИМАТЬСЯ ТУДА. Он закусил губу. Как можно сосредоточиться, когда тебя мучают такие мысли? Рука и глаз, подумал он, рука и глаз, об остальном нужно забыть, и ВСЕ ЖЕ, ЛОРД ВАЛЕНТИН, ЭТОТ ПОДЪЕМ ЖДЕТ ВАС, И НЕ Я ВОЗЛОЖИЛА НА ВАС ЭТУ ОБЯЗАННОСТЬ. Нет, нет, нет... Его руки дрожали, пальцы были кусочками льда. Одно неверное движение, и мячи разлетелись в стороны.