Валентин чувствовал свою вину за такие мысли и не хотел быть необщительным. Чтобы как-то исправить дело, он равнодушно улыбнулся и сказал:
- Меня зовут Валентин. Я из Ни-мойи.
- Немалый путь,- сказал хьорт, шумно чавкая.
- Ты живешь здесь рядом?
- К югу от Пидруида. Я - Виноркис, торговец шкурами хайгусов.- Хьорт нарезал пищу тонкими ломтиками, потом снова переключил внимание на Валентина и уставился на него большими глазами.- Ты путешествуешь с этим мальчиком?
- Не совсем так. Я встретил его по пути в Пидруид.
Хьорт кивнул.
- Пойдешь обратно в Ни-мойю после фестиваля?
Поток вопросов вызывал раздражение, но Валентин старался оставаться вежливым, даже перед лицом такой бесцеремонности.
- Я еще не знаю,- сказал он.
- Значит, думаешь остаться здесь?
Валентин пожал плечами.
- Пока у меня нет никаких планов.
- Гмм,- сказал хьорт.- Хороший путь в жизни.
Это было сказано со свойственными хьортам гнусавыми интонациями, и трудно было понять - похвала это или порицание. Но Валентина это мало волновало, и, решив, что выполнил свой социальный долг, он прекратил разговор. Хьорту, казалось, тоже нечего было сказать; он закончил завтрак, со скрежетом отодвинул стул и неуклюжей, раскачивающейся походкой направился к двери, сказав:
- Приходи сегодня на рынок. Много увидишь.
В конце концов Валентин вышел во двор, где была в разгаре странная игра. Восемь фигур стояли у дальней стены, бросая друг другу кинжалы. Шестеро из них были скандарами, большими косматыми созданиями с четырьмя руками и грубой серой шкурой, но остальные двое были людьми. Это была стройная темноволосая женщина и худой мужчина с неестественно белой кожей и длинными белыми волосами - из тех, что завтракали, когда Валентин входил на кухню. Кинжалы летали с поразительной скоростью, сверкая в лучах утреннего солнца, и на всех лицах было выражение мрачной сосредоточенности. Валентин не смог сосчитать, сколько кинжалов летало взад-вперед, их непрерывно ловили и снова бросали, все руки были заняты, и большая часть оружия рассекала воздух. «Жонглеры,- подумал он.- Практикуются в своем ремесле, чтобы выступить на фестивале». Четырехрукие скандары славились изумительной координацией движений, но мужчина и женщина, принятые в эту труппу, жонглировали так же ловко, как и их четырехрукие партнеры. Валентин стоял на безопасном расстоянии, зачарованно глядя на летающие кинжалы.
Затем один из скандаров буркнул: «Ап!», и картина изменилась: шестеро чужаков начали бросать кинжалы только друг другу, все увеличивая скорость своих движений, а двое людей отошли в сторону. Девушка улыбнулась Валентину.
- Эй, иди к нам!
- Что?
- Поиграй с нами! - Глаза девушки сверкали озорством.
- Очень опасная игра, я бы сказал.
- Все хорошие игры опасны. А ну! - Безо всякого предупреждения она бросила ему кинжал.- Как тебя зовут, приятель?
- Валентин,- ответил он, раскрыв рот от изумления, и едва успел поймать кинжал за рукоятку.
- Хорошо сделано,- сказал светловолосый мужчина.- Попробуй этот!
И он тоже бросил кинжал. Валентин улыбнулся и поймал его, уже более ловко. Чужаки не обращали внимания на эту сцену, продолжая методически посылать каскады сверкающего оружия взад и вперед.
- Давай теперь ты! - крикнула девушка.
Валентин нахмурился и бросил слишком осторожно, боясь поразить ее. Кинжал, описав небольшую дугу, упал у ее ног.
- Ты мог бы сделать это и получше,- презрительно сказала она.
- Извини,- пробормотал он и бросил второй кинжал с большей силой.
Она спокойно перехватила его, поймала второй от светловолосого мужчины, а затем послала оба Валентину. Времени раздумывать не было. Двумя движениями он схватил оба. Пот выступил у Валентина на лбу, но ритм игры уже захватил его.
- А ну! - сказал он, бросил один клинок ей, поймал другой от светловолосого мужчины, послал его в воздух и встретил еще два, летевших друг за другом. Ему хотелось надеяться, что это тренировочные, тупые кинжалы, но, поняв, что это не так, он отбросил мысли об этом. Валентин действовал как автомат, сосредоточенно и целеустремленно, глядя всегда на приближающийся кинжал и позволяя уходящему лететь как вздумается. Он двигался ровно: ловил - бросал, ловил - бросал, один клинок сменялся другим. Валентин понимал, что настоящий жонглер должен пользоваться обеими руками одновременно, но он-то не был жонглером, и все, что он мог,- это управлять координацией захватов и бросков. Впрочем, это получалось хорошо, хотя он не переставал думать, что если случится промах, он порежется. Жонглеры улыбнулись, и темп увеличился. Валентин непринужденно вернул им улыбку и продолжал ловить и бросать клинки еще две или три минуты, пока не почувствовал, что его реакция притупляется. Пора было останавливаться. Поймав один за другим три клинка, он намеренно выпускал их из рук, пока все не легли у его ног.