Залзану Каволу, чтобы он взял и меня, если хочет нанять тебя, я задрожал. Я думал… Я чувствовал все…
Он овладел собой.
— Валентин, я хочу быть таким же хорошим жонглером, как ты.
— Я еще не хороший. Я только начинающий.
Однако Валентин почувствовал себя увереннее и, словно желая порисоваться, стал бросать дубинки по более низким дугам.
— Не могу поверить, что ты научился этому за два дня.
— Слит и Карабелла хорошие учителя.
— Я никогда не видел, чтобы кто-то чему-то научился так быстро, — удивился Шанамир. — У тебя, наверное, мозг особенный. Бьюсь об заклад, ты был какой-то важной особой, пока не стал бродяжничать. Ты выглядишь таким дружелюбным, таким… простым и тем не менее… тем не менее…
— Скрытые глубины, — добродушно усмехнулся Валентин.
Он попытался бросить дубинку из-за спины, и она с треском ударила его по левому локтю. Все три дубинки упали на мокрую землю, а Валентин, морщась, потирал ушиб.
— Мастер-жонглер! — воскликнул он. — Видал? Обычно требуется несколько недель, чтобы научиться так бить свои локти!
— Ты это сделал, чтобы сменить тему разговора, — почти серьезно сказал Шанамир.
Глава 8
Приближалось утро Звездного дня — дня парада, дня короналя, первого дня великого фестиваля Пидруида, а Валентин спал, свернувшись калачиком, и видел спокойный сон: пышную зелень холмов, прозрачные озера с голубыми и желтыми водяными цветами. Он проснулся от того, что чьи-то пальцы воткнулись ему под ребра, и сел, моргая и что-то бормоча. Было темно. До рассвета еще далеко. Над ним склонилась Карабелла. Даже в темноте Валентин ощутил ее кошачью грацию, уловил тонкий запах кожи, услышал легкий смех.
— Почему так рано? — пробормотал он.
— Чтобы занять хорошее место, когда корональ пойдет мимо. Поторопись! Все уже готовы.
Валентин вскочил. Запястья немного ныли от жонглирования дубинками. Он раскинул руки и потряс расслабленными кистями. Карабелла усмехнулась, взяла его руки в свои и взглянула ему в лицо.
— Ты будешь великолепно жонглировать сегодня, — тихо произнесла она.
— Надеюсь.
— Какие могут быть сомнения, Валентин? Что бы ты ни делал, все у тебя выходит отлично. Таков уж ты есть.
— И тебе известно, что я за человек?
— Конечно. Наверное, даже лучше, чем тебе. Валентин, известна разница между сном и явью?
Он нахмурился:
— Не понял.
— Мне иногда кажется, что для тебя это одно и то же, что ты живешь во сне или спишь в жизни. Но вообще-то я так не думаю, и Слит тоже. Ты околдовал его, а это нелегко. Он везде бывал, многое видел, однако он постоянно говорит о тебе, пытается понять тебя, заглянуть тебе в душу.
— Не думал, что я так интересен. По-моему, я скучный.
— Для нас — нет.
Ее глаза блеснули.
— Ну, одевайся и поешь перед парадом. Утром мы будем смотреть, как проедет корональ, днем у нас представление, а ночью… Ночью…
— Да? Что ночью?
— Ночью мы празднуем фестиваль! — крикнула она и выскочила за дверь.
Туманным утром труппа жонглеров направилась к занятому для них Залзаном Каволом месту на главном тракте.
Путь короналя начинался от Золотой площади, где он остановился на ночь, шел на восток по изогнутому бульвару, начинавшемуся за одними из второстепенных городских ворот и ведущему к главному тракт, по которому Валентин и Шанамир въехали в Пидруид и где стояли в два ряда цветущие огненные пальмы, затем через врата Фалкинкипа обратно в город, через него по Дороге Воды к Арке Снов и из врат Дракона — в порт, где на краю бухты был построен главный стадион Пидруида. Так что парад был, в сущности, двойным: сначала корональ проходит мимо народа, а потом народ проходит мимо короналя. Парад продлится весь день и всю ночь — вероятно, до зари Дня Солнца.
Поскольку выступление жонглеров являлось частью королевского развлечения, им необходимо было занять место где-нибудь недалеко от выхода из порта, иначе они не смогут вовремя пройти через переполненный город и попасть на стадион. Залзан Кавол выбрал для них место возле Арки Снов, но это означало, что им придется большую часть дня ждать, когда парад подойдет к ним. Но тут уж ничего не поделаешь.