С троглодитов мне досталось не много. Опыта почти никакого, всего чуть больше шестисот очков. Трофеев, кроме копий, мизер. Единственный, кто порадовал, был вражеский командир. Двести золотых в кошельке, отличный щит, который тут же выдали Гордею взамен старого, уже успевшего повредиться, и дубина. Дождавшись, пока стрелки соберут снаряды с поля боя, мы вновь отправились в путь.
Через часок Мария сообщила, что до горы осталось совсем немного. Впрочем, это было очевидно и без её подсказок — настолько сильно она приблизилась с момента нашего выхода из деревни. Мы поднялись на небольшой холмик и вскоре лес закончился, открывая нам чудесный вид на реку, себеристой змейкой протянувшуюся с запада на восток вокруг могучей горы. Она, вне всяких сомнений, одним своим видом внушала трепет. Гигантская каменная громада, казалось, своим заснеженным пиком подпирает небосвод, грозя вот-вот проткнуть его. У подножья гору широким зелёным кольцом опоясывал лесок, за которым начинался длинный пологий склон, спускающийся к самой воде и старому каменному мосту.
От моста тянулось две дороги. Одна вела на восток, туда, где лес огромным зелёным морем спускался по склону холма почти к самой воде и тут же отступал, не смея войти в маленькую деревушку на берегу. Вокруг неё не было ни полей, ни стад, ни людей, а за стеной леса, чуть дальше, виднелись лопасти старой мельницы и какие-то серые скалы на горизонте. Вторая же дорога была нашей и вела сюда, к нам на холм. А вот на запад никакого пути не было. Там наш милый сосновый лесок превращался в густую чащу, которая тёмной стеной нависала над рекою.
И всей этой чудесной картиной можно было бы восхищаться бесконечно, если бы не одно «но». На склоне горы спешно возводилось какое-то строение непонятного назначения, которое чем-то напоминало гигантские ворота, но какие-то странные. Рядом со стройкой раскинулось несколько биваков, лежали кучи брёвен и камней и среди всего этого безобразия туда-сюда сновали рабочие, люди в чёрных одеждах и троглодиты.
— Так вот, что за работы они устроили тут! — воскликнул Гордей.
— Господин маг, что будем делать?
— Я как раз над этим размышляю, — ответил я и велел отряду скрыться за деревьями. Сам же спрятался за ближайшую сосну и, при помощи подзорной трубы, принялся наблюдать за вражеским лагерем.
Стояло утро, солнце только-только поднялось над густой стеной леса. Интересно, чего им не спится? Конечно, мы могли бы напасть в лоб. Просто прийти и начать сражение. У нас есть преимущество в виде аж двух лучников и меня.
Так же, думаю, можно рассчитывать на поддержку крестьян рабочих, которые, увидев односельчан, могут и взбунтоваться, но полагаться на это всецело всё же не стоит. С другой стороны, можно было бы дойти до деревни и попытать счастья там — вдруг перепадёт пара-тройка дополнительных бойцов, вот только терзают меня смутные сомнения насчет того, живёт там кто-то вообще, или нет.
— Господин, кто-то идёт! — услышал я голос Марии.
Мужики спрятались в лесу, мы с девушкой остались на видном месте. Шаги и громкие разговоры доносились со стороны дороги, кто-то шёл и особо не скрываясь, травил байки и анекдоты. Разношерстная банда мужиков, вооруженных топорами, дубинками и парой мечей вывалилась из-за поворота. У двоих за спинами оказались луки да стрелы. Они ещё посмеивались анекдоту, рассказанному одним из банды несколько секунд назад, вот только при виде нас их улыбки быстро увяли. В мгновение ока в моей руке оказался меч, Мария наложила стрелу на тетиву, а мужики ощетинились оружием.
— Вы кто такие? — первым нарушил молчание главарь банды. При себе он имел меч, кольчугу и самую добротную одежду. Грязное лицо его покрывала жиденькая неровная борода, кривой нос, казалось, смотрел куда-то в сторону, а на лбу имелся шрам в виде креста.
— А вы кто? Уж не слуги Шак-Каза ли к нам пожаловали?!
— Кто мы тебе знать не обязательно. Но к Шак-Казу отношения не имеем, будь уверен, — оскалился он.
— С чего я должен тебе поверить?
— А я тебе?
— Зачем идёте к лагерю его людей?
— А тебе какое дело?
— Хочу знать, придётся ли перебить только тех, что у горы, или вас вместе с ними.
Повисло секундное молчание, а затем главарь громко расхохотался. Его смех подхватили другие члены банды. Пока они ржали, точно кони на выгуле, я приказал крестьянам выйти из лесу и, стоило только крестьянам показаться и окружить их полумесяцем, как смех прекратился.
— Теперь понятно, почему ты такой дерзкий, — пробурчал мужик, глядя на острия копий, — Мы тоже хотим свести счёты с чёрными колдунами.
— Вдвоём будет явно сподручней, не думаешь? — закинул я пробный камень.
— Так-то оно так, но вдруг ты решишь ударить в спину, — прищурился главарь.
— Могу сказать то же самое.
Помолчали немного. Народ понял, что драки не будит и опустил оружие. Теперь все просто стояли и злобно зыркали друг на друга, сжимая рукояти и древка оружий. Главарь о чем-то думал.
— Вот мы, с мужиками, идём мстить за наших ребят. Их отряд чёрный выловил в лесу и угнал куда-то. А у тебя какие счёты к слугам Шак-Каза?
— Тоже самое. Крестьян из Соснового увели в рабство.
— Хм… понятно, — главарь оскалился, — так уж и быть, мы примем вас в свой отряд.
— Нас, вы? — переспросил я, — Даже не смешно. Разбойник, потерявший половину шайки, хочет командовать сражением? Чистое самоубийство.
— Следи за языком, мужик! — угрожающе прорычал разбойник, поднимая меч. Банда за его спиной зашевелилась, но похожей агрессии не проявила, — уж я-то получше тебя справлюсь. Или хочешь поспорить?! — он обнажил меч.
— Боюсь, в споре у тебя нет ни единого шанса, — усмехнулся я.
— Докажи на деле!
Вызов!
Победите главаря разбойничьей банды в честном бою.
Награда: отряд разбойников временно присоединится к вашему отряду,???
Принять? Да/Нет
— Что ж, будь по твоему.
Я снял щит, поудобнее перехватил рукоять двумя руками. Ну-с. Вот и первый бой один на один. Совсем, как когда-то на виртуальной арене. Только в другой игре, с куда более качественной детализацией. Все посторонние мысли вылетели из головы. Здесь был только я, он и круг из людей, что не позволили бы нам убегать друг от друга. С шагом левой ноги я поднял клинок над правым плечом. К сожалению, из головы совсем выветрилось название этой стойки, да и мне, честно-то говоря, было наплевать, как она называется.
Враг мой ответил тем же, но его позиция больше напоминала «гневную», он сильнее отклонялся назад и меч больше лежал на плече, но за спину не заходил. Маленькими, коротенькими шажками мы сближались. Разбойник уже не ухмылялся и не скалился, он смотрел на меня очень внимательно, стараясь подметить каждую деталь, каждое моё движение.
Мы сошлись на расстояние нескольких шагов, закружили. У меня было преимущетво роста и я не спешил нападать, стоя чуть дальше. Куда спешить, не прощупав врага? Он же, видимо, боясь получить метр стали в тело, тоже не нападал, вместо этого периодически дёргая клинком, словно собирался вот-вот ударить. Он давил, дёргал, усиливал замах и останавливался, всё пытаясь спровоцировать меня на какие-то поспешные действия, но такая уловка могла бы сработать с новичком. Я на неё не поддавался.
Наоборот, моё спокойствие и выдержка заставляли его нервничать. Я мог бы напасть, но не делал этого, периодически отвечая на его угрозы своими, меняя стойки. Бой длился уже секунд тридцать, а никто из нас так и не нанёс удара. Разбойник прощупывал почву, а я, хоть и видел возможности, но слишком заржавел для поспешных действий. Разбойник сменил стойку, ударил сверху, промазал и тут же отпрыгнул обратно, уклоняясь от ответной атаки. Он вновь занял свою почти гневную стойку, я, в свою очередь, тоже положил клинок на плечо и, решительно приблизившись, дёрнул его так же, как и он дёргал меня. Одними плечами сделал вид, что вот-вот ударю и разбойник, почуяв опасность, купился. Его меч тут же понёсся вперёд, намереваясь рассечь меня от плеча до бедра. С шагом вперёд я ответил точно таким же ударом, сбивая его атаку. Быстро придвинулся к оппоненту, саданул набалдашником рукояти прямо по зубам разбойника и, не позволяя тому опомниться, приправил коленом в пах. Он согнулся, захрипев от боли, но меч из рук ещё не выпустил. Схватив врага за затылок, я добил коленом в голову. Оружие выскользнуло и упало на землю, а сам разбойник растянулся на пыльной земле, стоная и жадно хватая воздух ртом, точно выброшенная на берег рыба. Около минуты он так и валялся на земле, зажимая обеими руками пострадавшую от удара промежность, а придя в себя, обнаружил у горла холодное лезвие.