Коснувшись пальцами холодной поверхности камня, я пустил туда немного маны. В ответ на мою ману камень начал источать мягкий, еле видимый красный свет. Я добавил ещё маны, рубин засветился уверенней. Воодушевлённый успехом и правильностью своей догадки, я накачал его маной до отказа так, что рубин стал светиться, как яркая неоновая лампа. На всё это удовольствие у меня ушло где-то тридцать очков маны. Однако, к моему сожалению, ничего не случилось. Никакого эффекта, ни тайника в стене, не потайной двери не появилось. Светящийся камень так и остался в стене.
— Господин! — окликнула меня Зафира снизу, — спускайся!
Хм… значит, эффект всё-таки был, только проявился он с внешней стороны столба. Что ж, посмотрим…
Заинтригованный, я спустился вниз и обомлел, выйдя наружу. Пещера предстала передо мной во всей своей природной красоте, освящённая ярким светом, что исходил откуда-то сверху. Он отражался от поверхности подземного озера, от кристаллов, растущих высоко наверху, под сводом пещеры. На верхушке столба горел яркий, рыжий шар света, который, как маленькое солнышко, освещал подземелье вокруг себя. На противоположном берегу озера виднелась дорога и несколько знакомых фигур на ней. Зафира помахала рукой Аджиту. Аджит отвернулся и сделал вид, что не заметил её.
Теперь, когда в пещере появилось освещение, я хорошо видел, что никакого пути на другую сторону отсюда правда нет и, по-большому счёту, стоило с самого начала идти за ракшасами. Там, на другом берегу, виднелись аж целых два входа в другие тоннели, ведущие куда-то в глубины подземелий. По одному из них, скорее всего, убежал Шак-Каз. Вопрос только, по какому и куда ведёт второй?
Немного подумав, я связался через интерфейс с основной армией и велел им спуститься вниз. Салим скоро должен был закончить колдовать над ядом, чтобы уничтожить окончательно миконидов, после чего мы сможем спокойно разбить лагерь на берегу подземного озера — ведь благодаря освещению можно не опасаться неожиданных ударов из темноты. Теперь с берега прекрасно просматривалась вся дорога.
Довольный результатом нашей вылазки, я решил немного перекусить прежде, чем отправляться назад. Вынув из сумки кусок хлеба, я подошёл к колодцу и присел на небольшой каменный выступ в стене, идеально подходящий для того, чтобы на нём посидеть. Вкус хлеба успел мне довольно сильно приестся за последнее время, и есть его не хотелось от слова совсем. Что за глупое правило, жрать только хлеб и воду? Сейчас мне кажется, что куда лучше было бы питаться сырыми овощами — разнообразие выше. Кто вообще сказал, что пища аскета именно хлеб? Хлеб сам по себе — не такая уж и дешёвая штука. Для его производства требуется потратить не так уж мало усилий…
Мои размышления о правильности выбора разработчиками аскетичной пищи прервались крайне резко. Выступ, на котором я сидел, как и стена за ним, захрустели, треснули и уже через секунду я, не успев среагировать, катился вниз по гладкому каменному тоннелю. Верх с низом раз десять поменялись местаим, я несколько раз сильно ушибся спиной и разок затылком о каменные наросты в этом дранном тоннеле прежде, чем вывалиться на холодную сырую землю, удар о которую завершил мою поездку на этой чудовищной горке. Спина ныла, в голове всё ещё звенело. Через пару секунд мне на голову упала корка хлеба, что катилась следом за мной по тоннелю.
— … твою мать. Не мог сесть на землю, нет, надо было выбрать каменный выступ. Тьфу! Что за жизнь, а? — вслух бормотал я, лёжа на земле. Кряхтя и охая, я поднялся на ноги.
Отряхнулся, от души пнул корку хлеба, что лежала у ног и… замер, насторожившись. Сердце забилось сильнее, я забыл о существовании какой-либо боли. Все чувства обострились от прилива адреналина в крови. А дело всё было в том, что корка хлеба ударилась о что-то мягкое и не упала на землю. Над головой загорелся светлячок, рассеивая тьму вокруг. Я невольно шагнул назад. Передо мной, в десятке шагов, стояли двое в чёрных плащах. Тот, что был справа, держал в руке корку хлеба. Из-под темноты капюшонов виднелись длинные щупальца. Между пальцами на левой руке с треском забегали электрические разряды. Похоже, приключения только начинаются….
Глава 24. Во тьме подземелий. Часть 2
— Успокойся, маг, — скрипучий голос одного из них нарушил молчание.
— Мы не желаем тебе зла, — подхватил второй, подняв руки в знак мирных намерений.
Однако, на моих пальцах уже бесновалась молния. Мана уже текла в мою руку, электрические разряды становились всё сильнее и я, не в силах придумать чего-то получше, решил вобрать ману обратно, прерывая заклинание. Целую минуту я сражался с готовой сорваться в полёт электрической дугой, которая плясала в моей руке, как уж на сковородке и всеми силами старалась вырваться на свободу, однако, в конце концов, мне всё-таки удалось обуздать её и впитать обратно. Пошёл откат, я потерял где-то двадцать единиц маны.
— Умеете вы напугать, — проворчал я, тяжело вздыхая.
— Ты своим появлением напугал нас не меньше… — пожал плечами тот, что держал корку хлеба в руке.
— Однако, это даже хорошо, что ты здесь появился, — заключил второй.
— Да-да, хорошо, — вторил ему первый, — это облегчит нам работу.
— Какую работу? — нахмурился я.
— Не переживай, маг. Я сказал, мы не желаем тебе зла, — повторил тот, что стоял справа и выкинул корку хлеба куда-то в сторону.
— Если бы желали, ты бы даже не успел зажечь светлячок, — сказал второй.
— Ведь мы прекрасно видим во тьме, — добавил другой.
— Чудесно. Тогда, что вы здесь забыли, если не служите Шак-Казу?
— Как раз о нём и пойдёт наш с тобой разговор…
— Раз уж ты свалился на наши головы, — добавил иллитид, что стоял справа.
— Присядем, маг, — тот, что стоял левее указал рукой опустился прямо на землю, опёршись спиной о стену подземелья.
С недоверием оглядев кальмаров-переростков, неожиданно попавшихся мне на пути и не увидев ничего подозрительного, я вздохнул и последовал примеру. Какой смысл сопротивляться, если они, как он уже правильно сказал, могли убить меня ещё до того, как я зажёг светлячок. Значит, эти двое желают о чём-то договориться, что может быть мне на руку. Может быть, даже удастся извлечь из этого какую-то выгоду для себя. В крайнем случае, точка возрождения закреплена перед входом в подземелье.
— Раз уж ты собрался в поход на нашего малыша Шак-Каза, мы хотели тебя попросить о важной вещи.
— И о какой же? — прищурился я, с подозрением рассматривая иллитида.
Представитель подземной расы уже откинул капюшон и теперь я мог видеть его мерзкую харю во всей красе. Щупальца его постоянно двигались и извивались, выдавая некое нетерпение.
— Он нам нужен живым, маг.
— И если ты сможешь дать его нам живым, мы будем очень признательны, — поддержал второй, так же снимая капюшон.
Склизкая кожа этого иллитида была более тёмной, а глаза имели красноватый оттенок. Похоже, он был куда старше, чем его коллега.
— И насколько же признательными вы будите? — поинтересовался я.
— Зависит от твоего ответа, — проскрежетал первый, — что ты хочешь взамен?
Я ненадолго задумался. Судя по тому, что они обозвали Шак-Каза малышом, эти двое потенциально куда более сильные и высокоуровневые существа, чем мой противник. Значит, они пришли откуда-то из-за завесы, и потенциально могут знать о внешнем мире. К тому же, меня раздирало любопытство, чем же Шак-Каз так насолил своим соплеменникам, что они хотят заполучить его живьём. Конечно, судя по всему, первоначально они собирались взять его за жабры сами, но тут подвернулся я и, зная любовь иллитидов делать всё чужими руками, мне выпала уникальная возможность получить ещё один квест на голову кальмара-переростка. Однако, что мне попросить в «награду»? Здесь явно имеется какой-то подвох, раз он не стал уточнять. Мне нужно выбрать и, пожалуй, я уже нашёл самое ценное, что могут мне дать эти двое.
— Знание, — произнёс я и, немного погодя, добавил, — полные, объёмные исчерпывающие ответы на шесть моих вопросов.
— Похвальная жадность до знаний. Однако, как известно, знания ценнее любых сокровищ. Мы дадим всего два.