Рита Уолш проснулась рывком. Почему будильник прозвенел в семь утра? И тут она вспомнила.
День открытия отеля. В восемь ей придут помогать две девочки из монастырской школы. В школах по случаю праздника отменили занятия. Рита выбрала двух толковых шестиклассниц и научила их мыть головы так, чтобы не утопить клиентку.
В салоне лежали заранее приготовленные стопки чистых полотенец и пеньюаров.
Она угостит Лоретто стаканом молока с печеньем. А чай и кофе уже там. В честь такого события она купила дюжину красивых чайных чашек, синих с белым.
Рита ожидала наплыва клиенток. А поскольку каждой нужно было успеть привести себя в порядок к половине первого, это означало, что придется начать работу очень рано, иначе не справиться.
Одних постоянных сколько. Миссис Дейли, мисс Джонсон, физиотерапевт мисс Берн, жена доктора Уайта. Лоретто зайдет только причесаться, укладку она сделала еще вчера. При этом у нее на пальце было кольцо. Она сказала Рите Уолш, что у большинства женщин бывает только один Барни; найти второго удается немногим счастливицам. Но Джека Койна очень многие не понимают.
Он сказал Лоретто, что тяжело заниматься серьезным бизнесом, зная, что после долгого трудового дня тебя никто не ждет. И Лоретто его поняла.
Рита очень обрадовалась за Лоретто и подтвердила, что по-настоящему Джека можно понять только тогда, когда узнаешь его ближе. В честь такого события она сделала ей укладку бесплатно и сказала, что в день официального объявления о помолвке Лоретто придется зайти, причесаться и сбрызнуть волосы лаком; в такой день невеста должна быть при полном параде.
На открытие отеля Джек Койн пойти согласился, хотя и не слишком охотно. Первым условием их очень неромантичного и делового брачного контракта было то, что Джек прекратит свою давнюю вендетту с мистером О'Нилом, а вторым - что Лоретто будет повышать свою квалификацию и научится водить машину. Новой миссис Джек Койн недостаточно успешно управлять собственным магазином. Она должна успешно управлять собственной машиной.
Джон Райан проснулся в семь утра. Спал он плохо. Дважды вставал и пил воду; у бедняги пересохло во рту, а постель казалась неудобной.
Если бы Кейт лежала рядом, как в доброе старое время, она тоже проснулась бы, встала и заварила чай. Они полуночничали бы, говорили об отеле, который наконец открывается, о своих общих страхах и о том, чего один из них боялся, а другой нет. И большой дом за рекой казался бы им не таким темным и не таким грозным.
Но Кейт не поднималась в хозяйскую спальню уже три с лишним года. Иногда Джон спал на диване в ее зеленой комнате внизу, а потому хорошо знал, как Кейт ненавидела пользоваться туалетом, залезать в кресло, ехать в ванную или доставать из-под кровати горшок. Она так расстраивалась, что Джон ощущал себя не столько помощником, сколько помехой. Разумнее было спать наверху и мириться с одиночеством.
Иногда он чувствовал себя эгоистом. Особенно после занятий любовью. Но в последние годы и сама любовь была проявлением эгоизма. От удовольствия и возбуждения Кейт, которые раньше радовали его, теперь не осталось и следа.
Джон посмотрел на Фернскорт. Огромный шатер осветили первые утренние лучи. Обычно Райан не позволял себе таких мыслей, но сегодня ничего не мог поделать. Он придерживал штору, смотрел на причал, на ярко раскрашенную баржу, на первые признаки оживления и думал, что было бы, если бы дом деда Патрика О'Нила, из которого его выжили, находился в Корке, Голуэе или Клере, а не в медвежьем углу одного из центральных графств.
Да, тогда все сложилось бы по-другому.
Грейс О'Нил проснулась от громкого стука, раздавшегося в ее спальне. Но тревога оказалась напрасной. Просто упала вешалка с новым платьем, которое она вчера вечером вынула из шкафа и повесила на дверь. Грейс хотела утром посмотреть на него и принять окончательное решение. Теперь на полу валялся измятый комок.
Девочка соскочила с кровати, подняла платье и поднесла его к свету. Платье было просто сказочное. Напрасно Грейс окрестила его кукольным; от него нельзя было оторвать глаз.
Грейс надеялась, что сегодня Майкл будет более жизнерадостным. В последнее время Майкл ходил с таким видом, словно у него отобрали любимую игрушку.
Она подошла к окну и выглянула наружу. Огромный шатер ограничивал видимость и не давал рассмотреть паб Райанов, стоявший на другом берегу.