Глядя на мужчину и девочку, державшихся за руки и шедших по мостику, Кейт подумала о том, что Богоматерь могла бы благословить их и пожелать им всего хорошего. Что ж, Кейт Райан тоже способна на такое. Она повернулась и посмотрела на Джека Койна и Джимбо Дойла с улыбкой, которую считала ангельской.
- О боже, Кейт, у тебя что, зубы болят? - тревожно спросил Джимбо Дойл.
- Мы с Майклом собирались жить там, когда вырастем. Все знали, что мы хотим сделать здесь хорошую крышу и, может быть, окна и дверь. - Дара показала рукой на крыло дома.
- Но это была всего лишь мечта, - мягко сказал Джон.
- Нет!
- Конечно, мечта. Такая же, как человек на луне. Помнишь, когда ты была маленькая, мы перед сном показывали тебе человека на луне? Теперь ты знаешь, что никакого человека там нет, и любуешься самой луной, которая светит в небе над Маунтферном.
- Да, но…
- А когда вы с Майклом были совсем маленькие, то перед Рождеством заглядывали в дымоход на кухне. Так же, как в последнее Рождество делал Деклан. Вы думали, что, если дымоход забьется, вы не получите подарков. Но подарки были всегда, и теперь вы не думаете о том, откуда они появлялись, правда?
- Это не то же самое…
- Знаю, что не то же… Просто я хочу сказать, что наши взгляды на вещи не всегда остаются теми же. В течение жизни они меняются, иначе все мы еще жили бы в пещерах, пользовались дубинами или лежали в пеленках.
- Ты не понимаешь… - захныкала Дара.
- Думаю, что немножко понимаю. Правда? - Взгляд девочки смягчился. - Со временем все становится слегка другим. Вспомни человека на луне. Но сама луна никуда не исчезает. Она по-прежнему прекрасна. Так же, как стада на холмах, шпиль церкви, рощи и… и Фернскорт.
- По-твоему, ничто не исчезнет, когда сюда явится этот ужасный человек со своими американскими деньгами?
- Почему ужасный? Мы слышали, что у него есть дети. Ты наверняка полюбишь их.
- Ни за что!
- Ну, во всяком случае, познакомишься с ними. Возможно, они тебе понравятся. Разве это так уж невероятно?
- Значит, мы не сможем купить Фернскорт сами?
- Нет. Даже и не думай. Это так же невозможно, как представить себе квадратный круг или Джаффу с шеей, длинной, как у жирафа из книжки с картинками. У кошек не бывает длинной шеи. И Фернскорт - не ваш настоящий дом, а всего лишь место, где вы играли летом.
- А как будет теперь? - У Дары перестала дрожать нижняя губа.
- Фернскорт всегда будет вам дорог, но не надо строить иллюзий и начинать копить на него карманные деньги. Иначе будет как в детстве, когда ты спрашивала, нужно ли человеку на луне мыть шею.
- Папа, ты объяснишь это Майклу? Я не мастер объяснять.
- Я тоже.
- И все равно у тебя получится лучше, - деловито сказала Дара. Похоже, Джону все же удалось растолковать ей, что к чему.
Джон Райан не написал стихотворение и не построил вольер для кур, но сумел убедить сердитую девочку, что конец света еще не настал. Теперь от него требовалось только одно: незаметно вернуться домой, чтобы жена не догадалась, что время, отведенное на занятия поэзией, пропало даром.
В баре стояла такая суета, что супругам некогда было перемолвиться словом, поэтому о выволочке, которой побаивался Джон, не могло быть и речи. Кейт носилась по пивной, как вихрь. Она собирала кружки, мыла и наполняла их прежде, чем Джон успевал моргнуть глазом. Но при этом у клиентов не складывалось впечатление, что их торопят; все делалось для того, чтобы перед ними тут же появилась следующая пинта.
Кейт решили ничего не говорить мужу, пока все не уйдут. Потом она, не повышая голоса до крика и не треща как пулемет, скажет ему тоном, в котором не будет ничего обидного, что она каждое утро встает, отправляет детей в школу, а потом идет в адвокатскую контору. Нет, она не жалуется, но всю. вторую половину дня ей приходится выслушивать невыносимую чушь вместо того, чтобы заниматься собственными делами, которых у нее хватает, и стоять за стойкой, чтобы дать мужу возможность поработать… Она будет очень спокойна, но скажет, что возьмет топор и разрубит его пополам.
Масла в огонь подлило поведение Эдди и Деклана, которые, несмотря на строгий запрет, явились в пивную узнать, можно ли им снова взять черепаху. Они ворвались в паб, перемазанные джемом, который Карри так и не смогла уберечь. Оба были облачены в немыслимые лохмотья и выглядели как цыганята. Теперь все маунтфернские пьяницы - которые и без того косились на Кейт, потому что она была здесь чужой и совершила преступление, придя со стороны в семейный бизнес - обвинят ее в самом страшном из грехов: наплевательском отношении к детям.