А разве Джон поддержал ее? Разве заставил детей уйти, повелительно махнув рукой и грозно прикрикнув на них? Черта с два!
Джон Райан обнял своих возмутительных сыновей за плечи, неторопливо выбрал каждому по шоколадному печенью из банки, стоявшей на полке за баром, и вывел обоих так, словно они были почетными гостями, а не его собственными детьми, нарушившими строжайшее правило - не приходить в семейную пивную.
Но Кейт ничем не выдала своего негодования, иначе Джон ускользнул бы, заявив, что хочет ссоры меньше всего на свете. Заставить его раскаяться в содеянном можно было только одним способом - говоря спокойно. Так, словно она полностью довольна своей жизнью.
«Интересно, как с этим справлялась Богоматерь?» - на мгновение подумала она, но тут же поняла, что у Марии в Назарете не было подобных проблем. Нигде не упоминалось, что она практически в одиночку руководила мастерской плотника Иосифа и одновременно работала у местного адвоката. Возмущение Кейт не имело границ.
Наконец последний пьяница ушел домой. Кружки были вымыты, помещение проветрено, на стойке сушились тряпки для мытья посуды. Кейт очень устала; у нее уже не было сил перечислять свои обиды.
Муж улыбнулся ей и спросил:
- Налить тебе портвейна?
- Иисус, Мария и Иосиф! Только утреннего похмелья от портвейна мне и не хватало!
- Всего по рюмочке. Мы возьмем их в сад, и я расскажу тебе, что хочу с ним сделать.
Она закусила губу. Джон был большим ребенком.
- Ну? - Он достал бутылку и рюмки.
Кейт слишком устала.
- Сейчас. Только сполоснусь. - Она сняла прилипшую к спине бело-голубую хлопчатобумажную блузку и осталась в лифчике и темно-синей юбке. «Запыхавшаяся красавица», - подумал Джон и прикоснулся к длинным темным кудрям жены, перехваченным узкой синей ленточкой.
С ума сошел! А если кто-нибудь пройдет мимо окна? - прошипела Кейт, отводя его руку.
Это ты у нас полуодета. У меня вид вполне приличный, - засмеялся Джон.
Блузка висела на спинке стула. К утру высохнет. Кейт умылась в раковине, предназначенной для мытья кружек.
- Если хочешь в сад, то пошли, - сказала она резче, чем намеревалась. Как-никак Джон назвал боковой двор садом. Уже шаг вперед.
В лунном свете двор выглядел куда лучше, чем днем. Джаффа сидела на заборе неподвижно, как статуя. Леопольду снились колотушки и другие печальные события его нелегкой жизни. Во сне он то и дело взвизгивал. Из курятника доносилось негромкое кудахтанье.
Джон сложил мешок и положил его на перевернутый бочонок.
- Я хотел спросить тебя насчет черепахи.
- Ни за что! - В ее глазах вспыхнул гнев. - Джон, ей-богу, это несправедливо. Ты вечно с ними сюсюкаешь. «Попроси бедного старого папочку, он такой добрый, что растает от одного твоего взгляда. А мамочка - вредная старая мегера». Дети растут с этой мыслью. Так нечестно.
- Они так не думают.
- Нет, думают. А если ты позволишь им взять черепаху, убедятся окончательно. Думаешь, мне действительно нужна эта вонючая тварь, которая смотрит на меня из своего торфяного домика, как персонаж фильма ужасов? Мне сто раз снилось, что она сдохла, мы устроили ей похороны и все кончилось.
- Знаешь, они живут долго. Можно и не дождаться, - улыбнулся он.
Но Кейт сдаваться не собиралась.
- Нет, черепаху они не получат. Они нарушили запрет. Явились в пивную, одетые как дети, для которых собирают одежду во время благотворительных акций. Ты сам видел такие фотографии. Они хуже Леопольда. Делают вид, что их никогда в жизни не кормили и не мыли.
Кейт Райан была очень обижена.
- Я когда-нибудь отменял твои распоряжения? - спросил Джон.
- Нет, но ты пытаешься отговорить меня. Джон, мы должны быть заодно, иначе нам никогда не удастся научить их уму-разуму.
- Полностью согласен.
- Но?…
- Никаких «но». Просто согласен, и все.
- Если так, то что мы будем делать с этой чертовой черепахой? Что ты хочешь предложить?
- Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать. - Джон взял ее за руку и показал, где хочет построить большой вольер для кур. У птиц будет свобода, но ограниченная. А остальное место займет сад. С альпийской горкой и высокой клумбой. Она всегда говорила, что будет с удовольствием выращивать цветы.
- Ты же говорил, что будешь писать стихи.
- Кейт, это не конвейер, где можно закручивать гайки, а в конце концов получить стихотворение, - с достоинством ответил Джон.
- Знаю, знаю, - тут же раскаялась Кейт.
- Когда у меня ничего не вышло, я подумал о тебе и решил составить план сада.