- За мечту. - Он поднял бокал. - Джон, Кейт… Я хочу, чтобы вы тоже стали частью этой мечты. Хочу, чтобы вы разделили ее со мной.
- Да, конечно, мы будем рады ее разделить, - слегка растерянно ответил Джон.
- Я выпью за мечту, - сказала Кейт. - За ваше Счастье и успех предприятия, которое вы затеваете за рекой. А вам не скучновато здесь после Нью-Йорка?
- Я всю жизнь хотел вернуться сюда, - просто ответил О’Нил. - Я проворачивал большие дела, скупал окрестные бары, но всегда говорил себе: «Патрик, это еще один шаг к дому».
- Подумать только… А ведь вы здесь не выросли и даже не родились. - Джон с удивлением покачал головой.
- А что вы хотите сделать с Фернскортом? Или это еще не решено? - деланно небрежно спросила Кейт, внимательно прислушиваясь к своим словам. Не прозвучала ли в них тревога? Если она и прозвучала, то американец этого не заметил. Он перегнулся через стойку и начал с мальчишеским пылом излагать свои планы. Дом станет таким же, каким был прежде. Сохранились старые картины и фотографии; он нанял людей, которые уже восстанавливали помещичьи особняки, появившиеся в этой стране в 1780-х годах; и фасад, и интерьер будут соответствовать той эпохе. А потом превратит его в отель для американцев ирландского происхождения, которые хотят чувствовать себя на исторической родине как дома. Микроавтобусы станут возить этих людей в ту часть страны, где они будут искать свои корни. Они будут ловить рыбу, ездить верхом, а в соответствующий сезон - стрелять и охотиться. Мало у кого из ирландцев, эмигрировавших в Америку, была возможность освоить эти благородные развлечения. Они уезжали в Штаты, потому что другие благородные, благородные другой национальности и религии, выкуривали их из домов. Для любого американца ирландского происхождения это станет возвращением на родину в полном смысле слова.
На дверях номеров вместо цифр будут родовые фамилии. Например, номер «О’Брайен», номер «Линч», номер «Кеннеди» и так далее. Кейт слушала перечень предстоящих дел и ахала вместе с мужем, который делал это искренне. Когда Патрик стал рассказывать о баре, она чуть не прокусила себе нижнюю губу, пытаясь сохранить спокойствие.
Да, конечно, там будет гостиная с подачей коктейлей перед обедом. Там же станут принимать заказы перед тем, как постояльцы пойдут в столовую.
И, конечно, у него будет «Соломенный бар». Крытый соломой домик в том самом месте, где, по представлениям Патрика, жили его предки перед тем, как их выгнали на улицу. Американец долго рассказывал о предках, силой отправленных в работные дома, а потом Кейт незаметно заставила его вернуться к разговору о «Соломенном баре». Это будет настоящий традиционный ирландский бар со скрипачами и ежевечерней фольклорной развлекательной программой с участием танцоров, певцов и сказителей.
Цены там будут самые обычные, отнюдь не заоблачные. Патрик О’Нил хотел, чтобы в Фернскорт приезжали люди его происхождения, а не только аристократы. Пинта пива должна стоить в «Соломенном баре» столько же, сколько и в других пивных. Это привлечет в паб местных жителей, и постояльцы отеля смогут познакомиться с ними в искренней и непринужденной обстановке.
Кейт с изумлением смотрела на его мальчишеское лицо. Интересно, в Америке все такие, как этот тип, который сидит напротив? Неужели он действительно не хочет, чтобы к нему приходили только аристократы? И всерьез думает, что аристократы будут приходить в такое место, полное фальшивого блеска? Верит, что в его «Соломенном баре» станут проводить вечера Уолтерсы, Харрисы или те же Джонсоны из Грейнджа? Должно быть, он чокнутый. О чем он думает, излагая им свои планы? Он должен понимать, что, если все пройдет успешно, им придется закрыть дело. Должен понимать, что они попытаются помешать ему получить лицензию на том основании, что в Маунтферне и без того полно лицензированных пивных. И что он имеет в виду, говоря, что Райаны должны стать частью его мечты?
Кейт посмотрела на Джона в поисках поддержки, но не поняла выражения его лица. Оно было таким же, как во время предыдущего разговора с Мэриан Джонсон. Муж задумчиво улыбался. Увлек ли его этот замысел или при упоминании о «Соломенном баре», угрожавшем разрушить их бизнес, у него душа ушла в пятки? Кейт не могла найти нужных слов; она была близка к истерике. Ей хотелось схватить О’Нила за грудки, посмотреть в его улыбающиеся голубые глаза и не отводить взгляда, пока она не увидит в них правду. Хотелось попросить не лишать их куска хлеба. У него столько денег, столько возможностей. Неужели он не может сделать Фернскорт просто своим домом, в котором будет принимать американских друзей? Зачем ему какой-то бар?