- Вы чудесно выглядите, - устало сказал он.
Лицо Мэриан засияло. Комплимент сделал свое дело.
О’Нил сказал, что если Мэриан будет свободна завтра утром, то он с удовольствием еще раз прокатится на той же славной и смирной лошадке. Это заставило хозяйку улыбнуться еще шире. Теперь можно было отправиться в постель без риска прослыть невежей.
Жалко, что в спальне не было телефона. Он хотел позвонить Грейс. Было бы приятно набрать номер, услышать голос Беллы или Энди и удостовериться, что Грейс дома. Здесь, в Маунтферне, половина девятого; следовательно, в Нью-Джерси половина четвертого. Значит, сейчас Энди как раз везет Грейс по бульвару. Сестра Патрика, суетливая женщина по имени Филомена, жила в доме на правах камеристки. Керри был в школе, а Рейчел - в своей квартире. Следовало позвонить Рейчел, но только не из вестибюля Грейнджа, где Мэриан Джонсон слышала бы каждое его слово. Некоторые разговоры придется вести только с почты, которой заведует симпатичная женщина, утром поившая его чаем. Неужели это было только сегодня утром? О боже, зачем он всю ночь проторчал в Фернскорте? Все кости болят…
Патрик принял горячую ванну и почувствовал себя намного лучше. А еще лучше ему стало после молока и сандвичей. Он лежал на кровати и смотрел на зеленые поля, тянувшиеся до самой рощи. За деревьями протекал извилистый Ферн, а за рекой находилась его земля. День выдался не из легких, но он сделал почти все, что следовало. Поверенного не оказалось на месте, что было довольно странно.
Даже в такой сонной дыре кто-то должен оставаться в лавке. И Кейт Райан не удалось привлечь на свою сторону. Она была единственным настоящим противником - хотя, конечно, этого не сказала. Очень умно с ее стороны. Красивая женщина и, возможно, деловая. Ее добродушному мечтательному мужу не хватает характера. И дети толковые. К счастью, ему удалось переманить близнецов на свою сторону. Маленькие мошенники, прогуливающие школу…
Каноник Моран обещал посмотреть церковные книги, а его молодой помощник - заняться могилами и надгробными памятниками. Странно, что старая пьянчужка, которую он подвез, оказалась их экономкой. Вид у старухи был такой, словно она пила два дня подряд.
Зато он достиг полного взаимопонимания с Дейли, Леонардами и Джеком Койном. Бедняга слишком поздно понял, какую ошибку совершил, содрав с Патрика лишнего, но сказал, что когда-нибудь они поговорят о случившемся как мужчина с мужчиной. Патрик улыбнулся и сказал «да, конечно», но оба знали, что теперь ни о каких деловых отношениях между Фернскортом и мастерской Койна не может быть и речи. Он непринужденно побеседовал с сержантом Шиханом, с доктором Уайтом, зашедшим в молочную Дейли, и с некоторыми другими, имена которых вспомнит, когда немного отдохнет. У Патрика была отличная память; он никогда не записывал имена людей, с которыми работал. Со стороны могло показаться, что он решил устроить себе выходной, побродить по городу и поболтать с людьми. Но для Патрика О’Нила это была работа. Дело его жизни. И, положа руку на сердце, день прошел очень хорошо. Вскоре он убедит эту высокую и красивую Кейт Райан, что не собирается причинять вред ей и ее семье. Тем более что это правда. Когда говоришь правду, убеждать людей немного легче.
Рейчел Файн нанесла на шею питательный крем именно так, как было написано на этикетке: короткими движениями снизу вверх. И так же воспользовалась кремом для век, который следовало размазать легчайшим прикосновением кончика пальца, чтобы не повредить чувствительную кожу вокруг глаз. Она сидела в хлопчатобумажной ночной рубашке и без удовольствия смотрела на свое отражение в зеркале.
Сегодня вечером Рейчел выглядела как грустная еврейская мама, брошенная на произвол судьбы. Таких в этом городе тысячи. Но она даже не мама. Ее муж Герберт уже восемь лет жил в Калифорнии. Их связь закончилась задолго до того, как появился Патрик. Герберт оставил ей квартиру и машину. Расстались они по взаимному согласию. После развода даже посылали друг другу поздравительные открытки и остались приятелями. Теперь обоих несказанно удивляло, что они поженились и так долго прожили вместе.
Но какой бы одинокой ни чувствовала себя Рейчел, ей бы и в голову не пришло позвонить Герберту. Друзей у нее почти не осталось. Когда посвящаешь себя мужчине, его бизнесу и редким часам его досуга, на общение с друзьями тебя уже не хватает. Она работала на О’Нила даже теперь, когда он был в Ирландии, но делала это только по инерции. Если Рейчел не могла обсудить с Патриком свои идеи, они теряли для нее всякий интерес.
Да, конечно, она хороший дизайнер. Все понимают, что она стоит своего жалованья, ее идеи превозносят в газетах и журналах, а разработанный ею фирменный стиль позволил сети ресторанов О’Нила подняться над средним уровнем. Рейчел никогда не хотелось видеть свое имя на вывесках ресторанов типа бистро на углу; с нее было вполне достаточно, что выбранные ею цвета и ткани, интерьеры, украшения, форма официанток и светильники помогают империи О’Нила процветать. Когда Патрик стал владельцем восьми пивных-ресторанов и мотеля в Нью-Джерси, то сказал, что с него достаточно. И больше ничего не покупал, пока не появился этот Фернскорт, бездонная бочка, в которую кануло немыслимое количество денег.