Брэден мягко оторвал ее руки от лица, переплетя ее пальцы со своими.
— Милая, твои сны стали хуже, чем прежде. Касси судорожно вздохнула.
— Ты думаешь, я не понимаю этого? — прошептала она. — Я ведь как раз об этом разговаривала сегодня с доктором Ховеллом…
— Знаю.
— Он сказал тебе. Я так и думала.
Брэден встал и прошелся по комнате, тщательно обдумывая свои следующие слова.
— Малыш, нам нужно поговорить. Касси мгновенно насторожилась.
— О , чем? — Ее испуганный голос прозвенел, как туго натянутая струна.
— О той ночи, когда… поссорились твои родители, — осторожно ответил он.
— Ты хочешь сказать, когда погибла моя мать?
Она намеренно называла вещи своими именами, и Брэден понимал, что таким образом она готовится к тягостному разговору.
— Я уверен, что той ночью произошло что-то еще. Нечто гораздо более страшное, чем ссора твоих родителей.
— Знаю, — прошептала она. — Мама упала со скалы. Или, если верить тебе, отец столкнул ее оттуда.
Брэден остановился и, секунду подумав, сел на край ее постели и сказал:
— Да, я считаю, что ее столкнули. Но твой отец, возможно, тут ни при чем.
Касси побледнела.
— Что? — выдохнула она. — Ты думаешь… кто-то другой сделал это?
— Возможно, — ответил он, взяв ее похолодевшие руки.
— Кто?
— Не знаю.
— Не знаешь? — медленно повторила она и вдруг истерически захохотала. — А как же нам узнать это, Брэден? Кого нам спросить? Кто знает это? А? Скажи же, кто? — кричала она, тряся его за плечи.
— Ты.
Страшная тишина повисла в комнате.
— Что? — прошептала Касси, вся обмякнув и с ужасом глядя на него.
Брэден заставил себя заговорить:
— Касси, ты тогда была совсем крошкой и, должно быть, очень испугалась, слушая, как ссорятся родители. Скорее всего, когда твоя мать выскочила из дома, ты побежала за ней. Возможно, она тогда встретила кого-то или кто-то преследовал ее… я не знаю. Но кто-то был там, и он виновен в ее гибели.
Касси закрыла глаза и обхватила плечи руками, чувствуя, как знакомая дрожь охватывает ее.
— Ты… сам придумал это?
— Я ничего не придумывал. Так считает Алфред, и я согласен с ним. И если его догадка верна, — с усилием выговорил Брэден, — то убийца еще жив… иначе твои кошмары уже прекратились бы.
Касси медленно открыла глаза и посмотрела на мужа, постепенно осознавая смысл его слов.
— Ты думаешь… он где-то рядом?
— Да.
Она вздрогнула от его короткого ответа, как от выстрела.
— Я найду его! — Дикое возбуждение овладело ею; она соскочила с кровати, метнулась к шкафу с одеждой и начала вытаскивать оттуда одно за другим свои платья. — Я должна найти его. Я обязательно должна найти его, — лихорадочно повторяла она, охваченная безумной жаждой деятельности.
— Черта с два! — Брэден шагнул к ней и, резко развернув ее к себе, тряхнул за плечи. — Ты хоть соображаешь, что ты говоришь? Или ты сошла с ума?
Она посмотрела на него пустым взглядом и с выражением такого неестественного спокойствия на лице, что Брэдену стало жутко.
— Возможно, — сказала она бесцветным голосом. — Наверное, я сошла с ума. Но это неважно, Брэден. У меня не осталось уже ничего — ни гордости, ни сил, ни рассудка, ничего. — Она глухо рассмеялась. — Тебе лучше забыть обо мне, Брэден.
Брэден почувствовал, что она близка к обмороку, и вдруг понял истинную причину охватившего его ужаса: он боялся потерять ее. Она стала нужна ему, нужна как воздух. Если ее не будет, он умрет.
Он исступленно притянул ее к себе.
— Черт! Касси, перестань. Не смей говорить мне такое! Я не вынесу этого. — Он заключил ее в свои объятия, больше всего на свете желая сейчас, чтобы она ожила, чтобы стала прежней, гордой и бесстрашной Касси. — Черт возьми, Кассандра, — выдохнул он, зарывшись лицом в ее волосы. — Я не отпущу тебя. Ты нужна мне. Потому что, видит Бог… я люблю тебя.
Она не отвечала ему, оставаясь недвижной и безвольной в его руках.
Но он не хотел, он не мог сдаться, не мог признать свое поражение. Он еще крепче стиснул ее в объятиях, отчаянно моля Бога о том, чтобы она поверила ему и чтобы вера эта дала ей волю и силу жить.
— Родная моя, ты была права. Я дурак, я ужасный дурак. Мне потребовалась целая вечность, чтобы сказать тебе эти слова. Но я сказал их, Касси, и я снова и снова готов повторять их. Я люблю тебя. Я очень, очень люблю тебя. Прошу тебя, малыш, — его голос дрогнул, — скажи мне, что я не опоздал, что еще не поздно все исправить.