— Так ты ничего не добьёшься. Лютня, как и человеческая душа, откликается лишь на доброту.
При этом воспоминании в сердце Менестреля словно вонзилась сапожная игла, похожая на ту, которой он, будучи ребёнком, едва не проткнул палец насквозь, пытаясь починить порванные башмаки. В конце концов, гадкое чувство замучило его настолько, что Менестрель решил сейчас же вернуть Ведьме Камень, а заодно спросить у неё совета.
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь стволы вековых сосен, освещали пёструю лесную поляну. Кудрявый дымок поднимался над соломенной крышей домика Ведьмы, сплошь увитого плющом. Ведьма, с маленькой костяной ступкой в руках, стояла на пороге. Колдунья немного пополнела, от этого грубость черт её лица сгладилась. Тёмные глаза, лишённые блеска, лукаво смотрели на певца. Прежде чем Менестрель мысленно задался вопросом, когда успели произойти эти перемены, Ведьма с усмешкой произнесла:
— Что, совесть точит твоё сердце, словно червь гнилое яблочко, не так ли?
— Откуда ты знаешь? — смутился Менестрель.
— Ты не удрал с Солнечным Камнем О́дина. Впрочем, иначе и быть не могло.
Едва артефакт коснулся руки колдуньи, внутри него вспыхнули три треугольника, переплетённых между собой. Ведьма вскрикнула и бросила Камень на середину поляны. Птичьи голоса смолкли. Вместо перистых облаков появились рыхлые, свинцовые тучи. Казалось, они поглощали жемчужно-голубое сияние, затягивая небо сизой пеленой.
— Быстрее! — Она схватила певца за руку и потащила в дом. — Сейчас начнётся!
Раздался гром. Упавший артефакт взорвался золотыми зигзагами молний, косые струи воды устремились вверх.
— Великий Один, — прошептала Ведьма.
Дождь шёл «наоборот». Серебряные нити сшивали поменявшиеся местами небо и землю. Внезапно тонкие струи превратились в мощные потоки, которые то ослабевали, то ударяли блестящим каскадом. Камень сыпал молниями, словно огромный бенгальский огонь. Пламя и вода сплелись в объятиях и затеяли бешеную пляску. От удивления и восхищения Менестрель даже открыл рот. Он хотел подойти ближе к двери, чтобы лучше запечатлеть в памяти танец двух стихий, но Ведьма властно положила руку на его плечо.
— Думаешь, если ты вышел живым из замка Морганы, то тебе уже ничего не грозит? Ошибаешься. Хочешь жить — держись подальше от богов, особенно верховных.
Тем временем магический ливень стихал, водяные каскады становились всё более редкими. В конце концов они ослабли и постепенно снова стали косыми струями воды. Вдруг молнии зашипели, словно клубок огненных змей, слились в единый поток и устремились вверх. Ослепительная струя заметалась и распорола сизую мантию туч, и золотой поток стал толчками вливаться в небо.
Колдунья прижала ладони к щекам. Её веснушчатое лицо выражало благоговейный страх и безграничное восхищение. Вдруг золотая струя превратилась в спираль и сжалась, словно кольца змеи. Затем она начертила в воздухе три треугольника, которые вплелись один в другой и, полыхнув напоследок золотым огнем, растаяли. От великолепного фейерверка остались лишь хрустальные капли, поблёскивающие на листьях и траве.
— Камень уничтожен? — тихо спросил Менестрель.
— Вовсе нет, — ответила Ведьма, — артефакты богов не умирают, они лишь возвращаются к своей первозданной сущности. В те далёкие времена, когда боги жили рядом с людьми, великий О́дин подарил викингам Солнечный камень, сотворённый из магического льда, чтобы лучи света, отражённые им, указывали воинам путь. Теперь небесный властелин вернул свой дар назад. Три переплетённых треугольника — его знак.
— А что значит: «Мятежному сердцу откроется цель»?
— Неужели ты понял, что речь в пророчестве шла не о тебе? — Тёмные глаза Ведьмы лукаво блеснули.
— Да, — вздохнул Менестрель, — и я заслужил это.
— Не спеши приговаривать себя к жестокой казни! — Ведьма звонко рассмеялась. — Оставь другим это удовольствие.
— Почему, ведь я виноват?
— Сейчас поймёшь, — ответила колдунья и деловито подвела его к дымящемуся котлу.
— Гляди!
========== Злые игры людей ==========
Ведьма провела лягушачьей лапкой по поверхности зелья. Зелёная пена раздвинулась, словно болотная ряска. Мутная поверхность забурлила, стала чистой и засверкала, как звезда. В ней, словно в зеркале, Менестрель увидел комнату Ведьмы с мешочками на полках и связками сушёных трав. За окном трепетала невесомая бахрома снежинок. Колдунья в светлом льняном платье с медными застежками склонилась над котлом. Вдруг в комнату вбежала юная девушка в меховой шубке, надетой поверх роскошного жемчужно-голубого одеяния. На её голове блестела серебряная диадема. Светлые волосы, уложенные в замысловатую причёску, падали на плечи тонкими колечками. Круглое личико раскраснелось от мороза, большие кукольные глаза горели негодованием.
— Ты, это всё ты! — задыхаясь от возмущения, воскликнула гостья. — Он до сих пор не вернулся, и ты в этом виновата!
Тонкие колечки капризно подпрыгнули.
— А что я? — Ведьма удивлённо развела руками. — Я всего лишь одна из нитей, связывающих мир богов с миром людей. К тому же, ты не припомнишь, кто полтора года назад приходил сюда и умолял сварить зелье, способное одурманить отца? Ведь лишь под воздействием чар король мог придумать для будущего зятя такое милое испытаньице…
— Но я… — Девушка опустила голову и всхлипнула. — Я хотела проверить подлинность чувств Менестреля.
Гостья разрыдалась.
— Твои слёзы напрасны! — Ведьма подбросила в котёл горсть сушёных трав, которые расплылись зелёными пятнами и, растворившись в вареве, превратили его золотистый цвет в изумрудно-зелёный. — Если бы певец погиб, замок исчез бы со скалы. Ведь когда чудо архитектуры заглатывает очередную жертву, Моргана воплощает его в другом месте.
— Значит, Менестрель сейчас в замке? — сквозь слезы спросила принцесса.
— Именно так, — ответила колдунья, медленно помешивая зелье, — только, увы, я должна тебя разочаровать: твой наречённый мечтает о власти, а не о любви. Я видела, как он смотрел на пророчество.
— А ты не врёшь? — с надеждой спросила принцесса.
— Увы, нет, — тихим голосом ответила Ведьма, — будь всё иначе, Менестрель давно вернулся бы с Золотым соколом, ведь магия Морганы бессильна против того, кто чист сердцем.
Золотистый пар поднялся из котла и принял очертание двух корон. Короны перевернулись и превратились в два обручальных кольца.
— Хочешь совет? — Блестящие вопрошающие глаза принцессы встретились с тёмными глазами Ведьмы. — Выходи замуж за равного. Вспомни, скольким принцам ты отказала.
Тут силуэты двух девушек качнулись, задрожали и рассыпались на лоскутки. Поверхность зелья снова затянулась зелёной ряской.
После недолгой паузы Менестрель с трудом обрёл дар речи.
— Постой… Прошло полтора года?
— Вижу, любовные разочарования тебе не страшны, — заметила Ведьма, — прошло гораздо больше времени.
Менестрель покачнулся и сел бы на пол, если бы не подоспевший вовремя дубовый стул.
— А сколько же, по-твоему, лет ты гостил у Морганы? — спросила колдунья. — Ровно двенадцать.
Певец схватился за голову, в его глазах потемнело. Тут к нему, по воздуху, переваливаясь важно, словно откормленный гусь, подплыл пузатый кувшин. Когда кувшин деловито опрокинулся, окатив его ледяной водой, Менестрель раздумал падать в обморок.
— Но за что?! — с негодованием воскликнул он.
— Глупенькие смертные, — с сарказмом произнесла Ведьма, — вы приходите в замок Морганы для того, чтобы исполнить свои желания, но вам невдомёк, что творение волшебницы возьмёт у вас ровно столько, сколько вы хотите от него получить.
— Но ведь я, — встряхнув мокрой головой, воскликнул Менестрель, — разрушил замок и победил зло?!
— А-ха-ха! — Ведьма поманила рукой висевшее на гвозде полотенце и оно, по-лебединому махая краями, полетело к Менестрелю. — Солнечный камень внушал тебе нужные мысли, подчиняя себе. Артефакт показал тебе мерзкую изнанку твоей мечты о престоле — слизь на колоннах и червей под троном. Дар Одина указывал тебе неверный путь, когда ты бежал к выходу, давая возможность сделать правильный выбор. Но ты, увы, так и не сделал его. Поэтому Камень обжёг твою ладонь, ведь ни один уважающий себя артефакт не станет помогать тебе безвозмездно. Ты всего лишь выполнял волю великого Одина.