— По маленькой, Фэнн, неинтересно будет, — глазами она указала эльфу на трактирщика. Тот как раз ставил на край стола поднос с кувшином вина и чарками. — Вино? — девушка нехорошо усмехнулась. — Отведай-ка ты сперва, хозяин. Да учти, пес шелудивый, если откажешься…
Трактирщик торопливо плеснул в первую попавшуюся под руку чарку, махом опрокинув в глотку. Из уголков губ потекло красным, закапало расхристанную на груди рубаху.
— Ну, что ж, хорошо, — одобрила разбойница, глядя в испуганные глаза. — Фэнн, сходил бы, лошадок проверил.
Эльф подбоченился, вздергивая тонкую бровь. Платье у него было под стать вельможе, все сплошь шитье золотом по голубому и зеленому, и ладно облегало стройную фигуру. Качнулись ножны меча, когда спутник Сколопендры чуть отставил ногу в сторону, перенося на неё вес тела. Казимир отметил необычную форму клинка: длинный и тонкий, в конце сужавшийся, словно игла.
— Что им будет, лошадкам, люба моя? — Фэнн пожал плечами. — У тебя, кстати, лошаки в прикупе. А наших коней трактирщик пусть глянет. Окажешь милость, добрый человек?
Добрый человек не заставил себя просить дважды, убравшись из трактира с поразительным проворством. Музыканты остановились, вытирая лбы, переводя дух. Эльф рассматривал стол и кости, выпавшие каждому игроку.
— Не дело играть на серебро да злато, — Сколопендра прищелкнула пальцами, требуя себе карту. Одноглазый хмыкнул, отодвигая в сторону два черных зерна, и так же прикупая карту.
— Не дело, — согласился желтоволосый, стреляя глазами по трактиру.
— Что за кметок у вас там в углу? — небрежно осведомилась Каля, рассматривая полученную карту. — Небось, для торговца держите? Так мне продай. Не обижу, хорошую цену дам.
Компания заерзала, завздыхала. Дверь скрипнула, пропуская вернувшегося трактирщика. Разбойница изучала карты, эльф склонился к музыкантам, выспрашивая, знают ли те какую-то горскую песню. Главарь банды, бросив быстрый взгляд на хозяина заведения, чуть заметно кивнул.
— Еще вина? — трактирщик склонился у локтя желтоволосого, торопливым шепотком делясь новостью. На дворе не было ни единой души. Ни разбойников, ни солтысовых людей. Правда, с другого конца села доносился шум. Так могли топать приближавшиеся люди. Но люди эти, скорее всего, и были охранными мужиками солтыса, что, предупрежденные, уже спешили на помощь честному хозяину честного заведения, в которое нежданной и незваной заглянула сама лютая Сколопендра.
— Не продаем, мазель разбойница, — ухмыльнулся Одноглазый. — Товар хороший. Одного добра на нем будет на гривен на сто, иль две тысячи сто врибугских крон. А человек-то заезжий. Так, мелочь перекатная. Нет, подождем еще. Да и зачем разбойникам невольник?
— В походе всякий человек на счету, — бросила Каля-Разбойница. — Сегодня семнадцатое число месяца багрянца (октября), стл быть лошаки (единороги) до второй четверти ночи неприрученные, что дает мне в прикуп две головы на круг. Сдай еще карту, бородач!
— До второй? А месяц на полный идет. Три дня до полнолуния, значит… — желтоволосый зашевелил губами, высчитывая, — значица руны повышаются на уровень. Но при неприрученных лошаках…
Казимир вздохнул. Непосвященному весь этот высчет быстро начинал надоедать, нагоняя тоску.
— Играем на человека со всеми его шмотками, — предложила Сколопендра, улыбаясь одними глазами.
— А взамен что проставишь? — быстро спросил Одноглазый.
— Взамен… а хоть вашу спроможность уйти не тронутыми, и с деньгами.
— Что я слышу? — эльф замер, негодующе глядя на спутницу. — Зачем тебе этот оборвыш? Меня не хватает?
Рыцарь повел бровью. Даже ему, человеку незнакомому, было ясно, что меж разбойницей и спутником ее связь не только товарищеская, а и та, что скрепляет крепче веревки.
— Сыграть-то можна, отчего нет… Только как ты собираешься уйти, Сколопендра, ежели здеся токмо ты сама вот с этим нелюдем?
Трактирщик ликовал, эльф мягко покачивался на носках под музыку. Сколопендра улыбалась. Уверенно, нагло.
— Оттого и предлагаю, — сказала, как обрубила. — Принимаешь, али спужался?
— Принимаю, — ответил главарь, кивая подельникам.
Музыка играла, эльф плавно пошел по кругу, вскидывая руки, отбивая ладонями такт.
Воспрянувший было рыцарь, снова опустил голову, мысли в которой бродили безрадостные и полные смутной тревоги. Он уже понял, что разбойница его узнала. Эта партия игры затевалась исключительно ради него. Но зачем он ей? Не благодарности ж ради она его собралась выкупать. Казимир не верил в разбойничью благодарность. Не думалось ему, что ежели сейчас карта ляжет ей, она заберет его с собой, чтобы после отпустить. Так зачем? Неужто вправду — эльфа подменять, когда того не будет рядом?