А потом, уже натянув сапоги, обратился ко мне с просьбой, окончательно выбившей из реальности.
– Элла? Сумеешь заплести мне косу?
– Ну-у-у… – ошарашенно протянула я. – Думаешь, я справлюсь? И вообще, ты же король! Где слуги, которые должны одевать его величество? Где личный парикмахер, или как он у вас называется?
– Ты знаешь, – вздохнули мне в ответ, – я давно от этого отвык и привыкать уже не хочу.
Ну да, ну да, двести лет в заточении или сколько там… Но с ним же был Айкен? Я представила себе брауни, причесывающего короля, и окончательно офигела от этой картинки.
– Так сумеешь? – настойчиво повторил Кэйворрейн. – Ничего сложного! Обычную косу, без изысков.
– Да, конечно, – согласилась я. – Хотя ты наверняка можешь сделать это сам. В том числе магией.
– Могу, – согласился король. – Но это каприз. Невинный королевский каприз.
– Ясно, – кивнула я. – Ну ладно, я попробую.
– И потом… Мне нравится, когда ты касаешься меня. Твои пальцы, Элла, – они словно капли вечернего дождя, того, что танцует на грани Черных долин…
Я подавила вздох. Вот сейчас он что мне выдал – комплимент или оскорбление? Потому что в Черные долины меня таскал ненормальный Благой рыцарь, позиционируя их как один из самых ужасных ужасов. Или есть еще какие-то Черные долины?
Кажется, это называется эмоциональные качели. И не только словесные! Поласкать, бросить, поговорить о теле, поговорить о серьезном, чмокнуть в лобик как сестру, медленно одеться, демонстрируя все, что можно продемонстрировать… Теперь вот – косичку заплести…
Его величество одарил меня нежной улыбкой и протянул расческу – деревянный плоский гребешок без всяких изысков.
Королевские волосы были шелком. Волшебным эльфийским шелком, сделанным из какой-нибудь волшебной воды из волшебного озера в волшебной стране. Да, именно так. Потому что перебирая их, разделяя на пряди, переплетая, я ни о чем больше думать не могла, испытывая невероятное тактильное удовольствие.
Шевелюра у его величества была шикарная: густая, пышная, длиной до пояса, а потому возилась я долго. Да ведь и в этом опыта никакого нет! Как-то не приходилось мне никого заплетать – ни женщин, ни тем более мужчин!
А учитывая, что сидел он на пуфике и иногда прикасался спиной к моим ногам и животу… Спрашивается, случайно или нарочно?
Словом, к середине сотворения королевской прически я была готова и сама прижаться к нему поплотнее, и вместо парикмахерских услуг зарыться лицом в этот великолепнейший матово-черный шелк… и вообще.
Собрав всю силу воли, я отступила на шаг и предложила:
– А ты не хочешь вплести сюда ленточку?
– Прости? – ошеломленно спросил Кэйр. Даже обернулся.
– Ну ленточку, бантик! Как украшение!
– Бант крепится у шеи на готовую косу. Или же на ее кончик, – уведомили меня. – Но это не мой стиль.
Пожалуй. Особых украшалок я на нем действительно ни разу не видела. Но с другой стороны, мужик, который держит на прикроватной тумбочке собственный портрет с плюшевым медведиком, может иметь и тайный стиль! Я уж не говорю о тапочках…
– Как скажешь, – смиренно согласилась я вслух. – Но мне по-любому нужна какая-то ленточка или резинка. Скрепить косу.
Мне тут же протянули серебристый кожаный ремешок, и в королевской спальне опять повисло молчание.
А когда я завязала этот ремешок банальным двойным узелком, его величество развернулся на пуфике, обхватил руками мои ноги и осведомился:
– Что хочешь за услугу?
Почему-то стало очень обидно. Нервы, видимо, сдали.
– Это была очень серьезная услуга, – задумчиво сказала я. – И она требует серьезной оплаты.
– Меркантильная девочка… – с явным удовольствием заявил Кэйр. – Но я согласен. И готов рассмотреть варианты.
– Акт любви? – невинно спросила я. В конце концов, я же собиралась его соблазнять! Хотя уже понятно, что он способен прервать это самое соблазнение в любой момент. Но почему не поговорить об этом?
– Какой именно акт? – уточнил король столь же невинно.
– Ну такой… – пояснила я, всеми силами стараясь не краснеть. – Настоящий. Полный. Ну знаешь, вот все эти птички, бабочки, зверьки… У них еще после такого акта появляются детишки.
– Ты хочешь детишек? – И такое искреннее изумление на лице…
– Кэйр, детишек хотят практически все женщины. Но нет. Я хочу…
– Да? – подтолкнули меня.
– Меня интересует сам акт!
Дивный мерзавец сладко улыбнулся и заметил:
– Тебе идет румянец.
Значит, все-таки покраснела…
– Но нет, – продолжил Кэйворрейн. – Такой вариант, увы, невозможен. И поверь, меня самого это печалит. Подумай еще.