И ведь наверняка я действительно их видела. В грезах, которые навевал Кэйворрейн!
— Семь лет, — повторила я. — Семь!
— У вас проходит гораздо меньше. И я действительно щедр. Они уносят не только дары, но и чары на удачу, здоровье и долголетие. Я хороший хозяин.
Угу. Добрый господин. Вовремя кормлю хомячков, периодически вожу кошек к ветеринару, покупаю корм премиум-класса.
— Но почему… почему пауки?
— Самый близкий к нужному облик. Хотя первое время я пытался оставлять пряхам не только изначальный облик, но и свободный от грез разум. Но это оказалось слишком утомительно.
Доселе молчащий Айкен поддакнул и осуждающе заявил:
— Да, хозяин да. Покоя они вам не давали.
— А что было-то?
— Хотели ответных чувств и всего анонсированного во снах во время призыва, — с чрезвычайно постной физиономией поведало его величество.
Я едва не расхохоталась. Действительно, досада-то какая!
— Наверное, они еще и злились, что вместо единственной и неповторимой возлюбленной у тебя тут гарем с постоянной текучкой кадров?
Сама не заметила, что перешла на «ты». Но Кэйр возражать не стал.
— Да, по этому поводу тоже высказывались, — кивнул он и внезапно сменил тему: — Ну что, полегчало?
Я прислушалась к себе, еще раз смерила взглядом прекрасного до зубовного скрежета остроухого лорда, и поняла, что ничего, кроме естественного восхищения его внешностью, не ощущаю.
Счастье-то какое!
— По моему предположению, свобода воли у тебя есть, пока разум ясен, — тотчас добавил ложку дегтя фейри. — Так что по ночам будет тянуть ко мне. Во сне все иначе.
— Связывать ее можно на ночь, да? — с воодушевлением предложил Айкен Драм.
— Не стоит, — подарил уже ему улыбку правитель. — Думаю, что это будет даже интересно — попробовать снять чары.
— За столько лет вы никогда этим не занимались?!
— Не было необходимости.
Конечно. Куда проще не морочиться и превратить в паучиху!
Очень хотелось возмутиться, но я прикусила язычок и решила, что раз разговор уже находится в этой плоскости, то хорошо бы получить что-то полезное для себя лично.
— Ты сказал, что был бы рад платить мастерством. — Я нервно поерзала, стискивая бокал. — Это действительно можно устроить?
Фейри подался вперед, пристально глядя на меня. От тягучего молчания и этого взора у меня вновь дрогнули пальцы.
— А ты хочешь именно этого? Мастерства?
— Да, — решительно кивнула я и, решив, что король колеблется, торопливо добавила: — Богатство мне не нужно, но я буду счастлива тут чему-то научиться.
Искусство мастеров дивного народа несравнимо ни с чьим другим. Я ни за что не упущу такой возможности!
Он запрокинул голову, искренне рассмеявшись. Потом перекинул волосы, обнажая одно длинное, острое ухо, и кивнул:
— Хорошо, Элла. Я подумаю. А сейчас… ночь в разгаре и тебе пора в свою комнату. Айкен, проводи мою пряху.
— Как прикажет повелитель.
Глава 5
О моей замечательной работе и включении в рацион необходимых продуктов
Остаток ночи спала я плохо. Ну или, наоборот, хорошо. Это как посмотреть… Когда тебе снится твоя обычная, нормальная жизнь, но во сне ты понимаешь, что это только сон, а на самом деле реальность переменилась напрочь и безвозвратно, — и просыпаешься… Это вот хорошо или плохо?!
А вот проснувшись, ощущала себя очень даже прекрасно. То ли потому то кровать была мягче, чем дома, то ли цвет постельного белья располагал к неге и создавал атмосферу уюта и умиротворения. Я вообще люблю сиреневые тона…
Еще за пологом кровати мягко шуршал снег. И я, улыбаясь, слушала тихую мелодию падающих снежинок… до тех пор, пока не проснулась окончательно и не сообразила, что это не снег вовсе, а голос.
— Доброе утро, госпожа! — шептали снежинки. — Моя госпожа проснулась! Ей снились приятные сны, и я качался в их волнах вместе с нею, золотой пряхой… Как же я рад служить вам, о прекрасная госпожа… добрая, нежная, милая…
— Тау? — спросила я, и сиреневый полог качнулся, чуть сдвинулся сбоку, и впустил кусочек искристого вихря.
— Я Тау! — прошелестел уже знакомый дух. — Что угодно моей госпоже? Я ждал, я долго ждал вашего пробуждения! Я готов служить!
Честно сказать, я успела забыть про него. А теперь очень обрадовалась — не то чтобы самому духу, но тому, что это не противный Айкен, который стал бы меня тормошить, куда-то гнать, чего-то требовать. А кроме того, в голосе духа явно слышалась искренняя радость.