Работы заняли три месяца. Должен признаться, я рассчитывал на меньший срок, к тому же ощущал некоторую неловкость перед нашими знакомыми и друзьями в Тирионе: мне казалось, будто такое скорое возвращение было чем-то вроде постыдного фиаско, отступлением перед лицом небольших трудностей… Но постепенно я смирился и только в частой переписке исправно осведомлялся у старшего мастера Эрвэ, как идут порученные работы. Работы, как значилось в письмах, шли своим чередом, хотя я быстро заподозрил, что мастер умалчивает о каких-то затруднениях, мешающих более скорому продвижению. Признаки этого я видел в том, что в конце каждого письма Эрвэ ненавязчиво предлагал мне либо еще раз поразмыслить о принятом решении, либо ненароком рассуждал о том, что толку жить в таком глухом, отдаленном месте. Я порывался даже сам съездить и посмотреть на происходящее своими глазами, но прежде во время очередного визита имел неосторожность поделиться вестями с королем Арафинвэ.
— А, Эрвэ! — воскликнул король. — Добрый малый, хотя порой излишне впечатлителен. Он писал и мне тоже, но я запретил морочить тебе голову всякими глупостями. Брось, Элерондо. Скоро работы будут завершены, и ты вступишь в свои владения.
Углубляться в расспросы я не посмел и лишь решил и впредь надеяться на мудрость нашего короля. Раз он уверяет, что беспокоиться не о чем, так оно и есть.
Поэтому за минувшие три месяца ни я, ни, конечно, Келебриан, не ездили больше на север, зато уделили массу времени нашим чертежам, планам, подбору материалов и обсуждению заказов с мастерами. Кое-что уже было отправлено к месту назначения, что-то должны были подвезти позднее, а пока же я, наконец, получил письмо от Эрвэ, в котором тот сообщал, что оговоренные работы завершены, и нас ждут в замке.
И вновь путь занял пару дней, и вновь следом за нами неспешно двигался обоз. Форменоссэ встретил нас уже преобразившимся, посвежевшим, хотя по-прежнему носящим следы былого запустения. Но теперь они были приятны глазу и навевали скорее романтические мысли. Я испытал немалую радость, осознав, что жизнь в подобном месте — именно то, чего так жаждала моя душа в последние годы.
Замок возвышался на холме, и его скалистые гранитные выступы поднимались из высокой травы. Внизу раскинулась пустошь, испятнанная лиловыми, розовыми, бурыми, зелеными зарослями вереска, лишайников, замшелых валунов, а поодаль, в стороне от холма ее перерезала белая пенистая лента каменистой речки. Форель выпрыгивала из воды, сверкая на солнце золотистой чешуей, по пустоши часто порхали куропатки. Еще дальше, за рекой темнел лес. Пейзаж этот радовал и сердце, и взор суровой северной красотой, и серый силуэт замка вписывался в него на редкость гармонично.
Само же строение, как я уже сказал, было изрядно подновлено. И тем сильнее было мое удивление, когда я обнаружил у подножия холма сколоченные из досок небольшие домики. Оказалось, рабочие не пожелали расположиться в помещениях, а предпочли обустроиться здесь, внизу. На мой вопрос Эрвэ отвел глаза и произнес уклончиво:
— Наверху сильные сквозняки. А здесь нет нужды тратить много дров на обогрев.
Я был вынужден принять такой ответ и, видя нежелание мастера распространяться на эту тему, не стал спрашивать дальше. Хотя меня и заинтересовали такие странные детали небольшого поселка, как следы частых костров у стен домиков или воткнутые в притолоку каждой двери и раму каждого окна гвозди. Но, в конце концов, я решил не обращать внимания, списав это на особенности быта строителей, к тому же и мне, и Келебриан было больше интересно, что ждет нас наверху.
И мы поднялись туда и прошли сквозь успешно восстановленную арку ворот. Здесь произошла небольшая заминка, поскольку я, заглядевшись по сторонам, не заметил под ногами присыпанную песком лужу пролитой, должно быть, краски, и был вынужден остановиться, очищая о траву свои сапоги. За это время по резкому приказанию Эрвэ мастера поспешили исправить этот недостаток и подбросили свежего песка, а мы, оглядев оказавшийся куда более просторным без деревьев и кустарника двор, двинулись внутрь. Здесь все тоже оказалось ровно так, как мы теперь рассчитывали. Новые перекрытия, отчищенные стены, ни следа былого мусора. Кое-где стояла новая мебель: сделанная мастерами или та, которую мы уже отправили из Тириона. Я с особым удовольствием осмотрел библиотеку, убедившись, что шкафы уже внесены внутрь, набитый конским волосом диван ждет меня, а освещения достаточно для чтения. Оставалось лишь дождаться обоза и расставить книги и любимый письменный стол и кресло. Келебриан же была счастлива обнаружить в другом дворе — укромном, маленьком — разровненную почву, несколько живописных валунов и каменную чашу подновленного бассейна: все было готово для того, чтобы разбить здесь небольшой садик. Помимо того мы убедились, что кладовые теперь пригодны для хранения и пополнены свежими продуктами, а камины и очаги вычищены, и все готово для начала новой жизни. Существенная часть здания, конечно, была тронута лишь поверхностно: избавлена от мусора и укреплена, но и только; впрочем, и это было частью замысла, мы планировали продолжить работы позднее, когда привыкнем и обживемся в нашем маленьком боковом крыле.
Пока же мы успевали лишь делиться восторгами и благодарить умелых мастеров под руководством Эрвэ. Весь день был потрачен на осмотр, разбор части нашего багажа и его размещение на своих новых местах. Вечером мы уступили просьбам Эрвэ и согласились отужинать и провести ночь внизу, где я воочию увидел, что перед закатом возле стен домиков были разведены костры, а сам Эрвэ лично убедился, что гвозди остались на своих местах. Но на мой все же вырвавшийся справедливый вопрос я услышал лишь:
— Старые суеверия мастеровых, не беспокойтесь, лорд Элерондо, — и мне пришлось довольствоваться этим.
Обоз наш прибыл на следующий день ближе к обеду, мы успешно перенесли вещи в замок, а уже вечером, вопреки нашему недоумению, уговорам и увещеваниям, все рабочие погрузились на эти же подводы с намерением отправиться обратно в Тирион.
— Мы давно не видели родню и порядком истосковались, — ответил за всех Эрвэ и пожелал нам с Келебриан удачи.
А прежде чем вскочить в седло, вытащил из-под плаща длинный узкий сверток и протянул мне.
— Повесьте в спальне над камином, лорд Элерондо. Он будет хорошо смотреться на тех обоях.
Я принял этот неожиданный подарок, и так мы к нашему огорчению простились.
А когда последняя подвода скрылась из глаз, я взвесил в руке сверток и посмотрел на жену:
— Не уверен, что ему место в спальне. Но в библиотеке — в самый раз.
Келебриан внимательнее взглянула на то, что я держал в руках, и согласно кивнула. Мы обнялись и стали подниматься наверх. Под аркой снова образовалась какая-то лужа, но я не стал разглядывать ее в потемках и только пообещал супруге принести завтра еще песка.
Замок — наш замок — встретил нас непривычной тишиной и полумраком. После отъезда мастеров здесь стало как-то пусто и даже загадочно и, признаться, на мгновение мне сделалось не по себе, но я сразу прогнал это неуместное ощущение. Форменоссэ теперь становился нашим домом, и я был очень этому рад.
Пройдясь напоследок по комнатам и еще раз полюбовавшись обстановкой, мы с Келебриан вернулись в спальню, где разожгли камин и распили перед ним достойную повода бутылку вина, а вскоре, утомленные заботами, легли спать.