С тех пор почти никто не видел принца — он закрылся в своем замке и мало куда выезжал, никого не принимал и отказывался от приглашений. Вскоре начали поговаривать, что он колдун — замок иногда светился по ночам призрачным светом, однако Церковь почему-то не трогала изгнанника. Селяне с ужасом смотрели на своего нового господина и осеняли себя святым кругом, когда он появлялся в деревнях, что, впрочем, случалось нечасто.
Однако по прошествии двух лет отношение к нему резко изменилось. Случилась обычная для Анлионского королевства беда — неурожай. Принц на свои деньги приобрел огромное количество продовольствия и раздал голодающим, в отличие от других господ, которых не интересовали проблемы простолюдинов. В его владениях от голода не умер ни один человек! Бояться принца после этого селяне не перестали, но к страху прибавилось смешанное с благодарностью уважение. Окрестные аристократы безразлично пожали плечами, узнав о происшествии — у богатых, как известно, свои причуды, а изгнанник был настолько богат, что оставалось только удавиться от зависти. Король с кардиналом почему-то благоволили к нему, не обращая внимания на беспрестанные доносы шипящих от злости соседей. В столице принц появлялся раза три в год, не чаще, а в его замок не удалось проникнуть ни одному, даже самому настойчивому гостю. Невозмутимые наемники у въезда на мост ничего не желали слушать и повторяли только одно: «Его высочество не принимает!»
Слухов о принце Даланском ходило бесчисленное множество, но каждый здравомыслящий человек понимал, что правды в них мало. Что-то знал король, но Его величество не спешил делиться своими знаниями с подданными. Девушки, от простых селянок до высокородных леди, заглядывались на редкостно красивого мужчину, но он не обращал на них внимания.
Вспомнив все это, Джессика удивилась. С какой стати Его высочество заинтересовался опозоренной девушкой? Почему он с такой болью и с такой тоской смотрит на нее? Как будто увидел призрак кого-то безмерно ему дорогого. Поняв по взгляду Джессики, что его внимание не осталось незамеченным, принц поспешно отвернулся, сделав вид, что ничего не произошло. А она продолжала зачарованно смотреть на чужеземца.
— Леди и джентльмены! — заставил девушку оторваться от созерцания голос отчима. — Прошу минуту внимания!
Джессика замерла. Только не это! Неужели?…
— Маркиз дель Тарди только что попросил у меня руки моей падчерицы леди дель Верте, графини Нарской, — продолжил лорд. — Я согласен и официально объявляю о помолвке, которая состоится на второй день следующей декады в особняке рода дель Саре.
Святой Создатель! У девушки перехватило дыхание от ужаса при взгляде на сальную ухмылку маркиза. Да за что?! Неужели отчим не знает о репутации дель Тарди?! Знает ведь! В глазах потемнело, Джессика едва удержалась на ногах, не заметив, что из ее глаз потекли слезы.
Аристократы принялись шушукаться, многие женщины и девушки бросали на плачущую графиню сочувственные взгляды. Однако никто не удивился — опозоренная и не могла рассчитывать на лучшую партию. Понятно, что лорд дель Саре был рад любому предложению. Иначе пришлось бы испрашивать у кардинала разрешения отправить девушку в монастырь, а этого не допустил бы король. И так слишком много славных родов угасло, чтобы позволить носительнице имени графов Нарских закончить дни в монастыре. Теперь титул получит ее муж. Да и все имущество девушки, включая родовой замок, тоже.
Друзья и приятели дель Тарди кинулись поздравлять его — еще бы, бретер мгновенно взлетел на самый верх, а это мало кому удавалось. Неизвестно, правда, одобрит ли мезальянс король, Его величество на все имел свое мнение. Насколько знали в свете, граф Нарский оставил дочери вполне достаточно, чтобы считать ее одной из самых богатых невест королевства. Если бы не позор девушки, посвататься к ней сочли бы за честь наследники многих влиятельных родов. Но, увы. Немало безденежных молодых аристократов тихо проклинали себя за то, что не догадались посвататься к леди дель Верте первыми.
Маркиз чокался с друзьями, выслушивал поздравления и радостно смеялся. Откровенно говоря, попросив у лорда дель Саре руки падчерицы, он никак не рассчитывал на успех, слишком отвратительной была его репутация. Теперь перед ним открывается весь мир! И кредиторы заткнутся, понимая, что вскоре в руки должника попадет огромное состояние графов Нарских. Приложение ко всему этому, конечно, не слишком приятное — похожая на засушенную воблу девица, ну да ничего страшного. Приучит к послушанию. Только придется приставить к ней нескольких горничных, чтобы день и ночь глаз с нее не спускали — а то еще повесится, как бывшая жена. Надо же, всего лишь заставил обслужить друзей, как и положено шлюхе, а сучка повесилась, будто ее бог весть к чему принудили. С этой, пока не родит наследника, придется вести себя осторожнее, да и наследник желателен своей крови. Ничего, зато потом шлюха узнает, почем фунт лиха! Каждой из этих тварей место в аду! Маркиз дель Тарди был в этом искренне уверен и старался превратить в ад жизнь любой женщины, до которой только мог дотянуться. И удача на его стороне! Он поднял наполненный вином бокал и отступил на шаг назад, натолкнувшись на кого-то спиной.
— Вы неуклюжи, как боров, сударь! — с едва заметным акцентом сказал чей-то надменный голос.
От неожиданного оскорбления маркиз онемел, ярость вспыхнула в его душе огненной стеной, заставила забыть обо всем. Резко повернувшись на каблуках, он выплеснул вино на оскорбителя, даже не глянув, кто перед ним.
— Да вы не только боров, но и хам! — изумленно отступил на шаг принц Даланский, доставая откуда-то вышитый носовой платок и вытирая лицо.
Затем он медленно стащил с руки перчатку и наотмашь хлестнул ею маркиза по щеке. Тот от возмущения только зевал, подобно вытащенной из воды рыбе. С трудом вдохнув, он выпалил:
— Мои секунданты будут у вас завтра утром!
— К чему ждать до завтра? — брезгливо поморщился принц. — Предлагаю решить все здесь и сейчас. Или вы трус, ко всему прочему?
— Господа, что здесь происходит? — прервал их чей-то раздраженный голос.
Из-за спин расступившихся аристократов вышел король. Гален II казался обычным простоватым горожанином средних лет — нос картошкой, подернутые ленивой поволокой карие глаза, вялый, вечно недовольно искривленный рот, лысина, животик. Казалось, этот человек совершенно безопасен. Однако никто из придворных не питал на его счет иллюзий — Его величество своего никогда не упускал. И не дай кому Создатель вызвать его недовольство — такому несчастному можно было только посочувствовать: король становился безжалостным, если хоть что-нибудь делалось против его воли. Зато служащих ему Гален не обижал, не обделяя ни титулами, ни поместьями.
— И вы туда же, принц… — тяжело вздохнул он. — Как мне надоели эти дуэли!
— Приношу свои искренние извинения, Ваше величество, но меня оскорбили! — низко поклонился тот.
— Маркиз, вы оскорбили Его высочество? — в глазах Галена горела неприкрытая угроза.
— Я был оскорблен первым, Ваше величество! — возразил, кланяясь, дель Тарди. Возразил, несмотря на явное недовольство короля — отказаться от дуэли он все равно не мог, репутацию лихого дуэлянта вернуть будет невозможно.
— Что ж, пусть так, — взгляд Галена II не обещал маркизу ничего хорошего. — Но мы предпочитаем, чтобы дуэль произошла на наших глазах!
— Благодарю, Ваше величество! — снова поклонился принц.
Зато маркизу стало не по себе — он знал, что Его величество почему-то сильно благоволит к изгнаннику. И убить его — впасть в немилость к королю. Придется только ранить, хотя дель Тарди и не любил оставлять за спиной живых врагов. Однако вызвать гнев короля — себе дороже.