– Не так уж много. Что он молод, здоров, интеллектуально развит и абсолютно психически устойчив.
Эндрю кивнул.
– Представляю, как важно было для вас последнее. – Он улыбнулся. – Я такой и есть, Лили. Если вы примете меня как отца для Кэсси, могу я надеяться стать и вашим другом?
– Это разные вещи.
– Разная степень близости? – Он подошел еще на шаг ближе и ласково коснулся пальцем ее нижней губы. – Близость – это хорошо, Лили. Поверьте, я не Тэйт Бэлдор.
Имя обожгло ее, словно молния, разом разрушив ту мечтательную атмосферу, которую создал Эндрю. Она отступила.
Я не хочу говорить о Тэйте Бэлдоре. Эндрю кивнул:
Хорошо, не будем сейчас этого касаться, но рано или поздно поговорить об этом придется.
– Нет. – Лили решительно двинулась к двери в дом. – Мое прошлое – это мое прошлое, и вас оно не касается, – бросила она через плечо.
– Но я часть вашего прошлого, Лили. – Его мягкий голос последовал за ней. – А ваше настоящее меня очень даже касается. Я буду на пляже завтра в четыре. Говорю вам на тот случай, если вы захотите быть там, чтобы защитить Кэсси от меня. – Он помолчал. – Но я надеюсь, вы теперь понимаете, что я никогда не причиню ей вреда?
Она обернулась, чтобы посмотреть на него, лицо выражало озабоченность.
– Я… я даже не знаю. Может быть, в мыслях у вас и нет ничего плохого, но Кэсси так восприимчива ко всему, и по какой-то странной причине она, кажется, испытывает к вам симпатию.
– Родственные души всегда тянутся друг к другу. – Он улыбнулся. – Но я все же думаю, что вам будет спокойнее, если вы убедитесь в том, что я – отец Кэсси. Я хотел бы, чтобы вы позвонили Генри сегодня вечером и спросили обо мне. Вы это сделаете?
– Возможно. – Не посмотрев на него, Лили вошла в дом. Закрыв дверь, она прислонилась к ней, чувствуя себя странно опустошенной. Не понятно, почему этот Эндрю Рэмси так действует на нее. Ёго голос звучал так мягко, слова были так убедительны, ничто в его поведении не сообщало об угрозе. Тем не менее, Лили чувствовала себя совершенновымотанной, как будто боролась с существом титанической мощи и проиграла. Она считала, что хорошо разбирается в людях, но Эндрю Рэмси все еще оставался для нее загадкой.
– Так как, мамочка, можно мне чизбургер?
Лили вздрогнула и увидела в дверях спальни весело улыбающуюся Кэсси. Девочка была в пижаме, на лице не осталось и тени враждебности. У Лили словно камень свалился с души.
– Почему бы и нет? – ответила она, сразу повеселев.
– А жареную картошку? Лили улыбнулась ей в ответ.
– Так и быть, получишь и картошку, но после того, как съешь салат. Кэсси вздохнула.
– Знаешь, Эндрю сказал, что я тороплю события.
Улыбка Лили погасла.
– Не собираюсь тебя обманывать, Кэсси. Я пока еще ничего не решила насчет твоего друга Эндрю.
– Я знаю. Эндрю сказал, что для этого тебе понадобится немного времени, и мы не должны тебя подгонять. – Шлепая тапочками, Кэсси пошла в кухню. – Он все мне объяснил.
– Он, кажется, прекрасно умеет все объяснять.
– О да, он все делает ясным, как стекло. Ты еще увидишь, когда узнаешь его получше. – Кэсси обернулась к матери:
– Так ты разрешишь мне посидеть часок за пианино?
– Но ты же говорила, что музыка пропала.
– А теперь я ее опять слышу, – проговорила Кэсси, идя в кухню. – Эндрю принес ее обратно.
«Как удалось этому Эндрю настолько покорить Кэсси за такое короткое время?» – беспомощно думала Лили. Она направилась в кухню через гостиную, когда Кэсси вдруг развернулась и бросилась ей навстречу. Лили вздрогнула от неожиданности и испуганно посмотрела на дочку.
Я забыла тебе сказать! – Кэсси с разбегу прижалась к ней и обхватила ее за талию. От такого медвежьего объятия у Лили даже перехватило дух. – Я люблю тебя, мамочка!
– Правда? – У Лили было ощущение, как будто на открытую рану капнули чудодейственным бальзамом. – Я тоже люблю тебя, Кэсси. – Ее руки обвились вокруг маленького теплого тельца. – Ужасно люблю! Я так хочу, чтобы нам обеим было хорошо!
– Я знаю, – улыбнулась Кэсси. – Я тоже.
– Не должна ли я благодарить мистера Рэмси за это выражение чувств? – Лили строго нахмурила брови.
Кэсси помотала головой.
– Он не говорил мне что-то делать. Он просто сказал, что если любишь кого-то, то надо высказывать им это… а то они могут забыть.
– Очень мудрый совет, – сдержанно заметила Лили. Она еще раз обняла дочку и слегка отодвинула ее. – Не сделаешь ли и мне гамбургер, дорогая? Мне еще нужно позвонить. Я быстро.
– Ну конечно. А кому? Профессору Кендл?
– Нет. – Лили повернула к себе телефон на столике у дивана. – Я должна позвонить старому Другу, которого я знала еще до того, как ты родилась.
Когда на следующий день Лили повела Кэсси на пляж, Эндрю сидел точно на том же месте, где она вчера его оставила.
Кэсси радостно бросилась к нему, а Лили с любопытством за ними наблюдала. Это был отец Кэсси, давший девочке живые карие глаза. Правда, вместо светлых золотистых волос Эндрю или каштановых Лили дочка имела нечто среднее, цвета спелой ржи. Лили и Эндрю вместе сделали Кэсси такой. Было как-то странно думать, что именно ее тело приняло семя этого незнакомца, именно она, Лили, выносила и вскормила его ребенка.
Эндрю поднял глаза и посмотрел на нее через голову Кэсси. Она остановилась, словно пораженная громом, задыхаясь от нахлынувших вдруг эмоций. Его взгляд был неотразимо сексуальным, пламенным, возбуждающим.